Книга Окровавленная красота, страница 69 – Элла Филдс

А потом я вспомнила, что он женат. Идея о примирении и так была довольно причудливой, а теперь превратилась в фантастическую.

«Может быть, Хоуп была права, что подшучивала надо мной», — подумала я, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми, поскольку сон так и подмывал унести меня прочь. Будучи подростком, она пританцовывала в моей комнате, вращая бедрами и сверкая глазами, приговаривая: «Сказки для простаков, Джем. Пора жить настоящим».

— Жить настоящим, — прошептала я, и хриплый звук эхом отозвался в темноте. — Ну, это стало настолько реальным, насколько вообще возможно.

И это стало последней каплей. Не факт, что меня схватил монстр, не страх, не беспокойство и не беспомощность, а потеря веры. В моем израненном сердце была частичка, которая все еще ярко мерцала верой. Теперь мерцание погасло, свернулось в темный разрушенный кокон и, наконец, признало поражение.

Сказки с идеальными счастливыми концовками действительно были для простаков.

Дурачков, которые вполне могут оказаться мертвыми.

Зажегся свет.

— Доброе утро, Голубка.

Мне казалось, что я проспала несколько дней, но, скорее всего, прошло несколько часов.

Некоторое время назад звуки какого-то движения наверху разбудили меня. Скрип пола не давал мне сомкнуть глаз, даже если я страстно желала вернуться к своему убежищу. Мягкий материал скользнул по мне, когда я пошевелилась, проверяя, связана ли до сих пор. Одеяло. В какой-то момент, пока я спала, на меня накинули вязаное одеяло.

Я не знала, радоваться или возмущаться тем, что кто-то был здесь, пока я спала. С другой стороны, я была связана вчьем-то подвале или камере пыток. И то, что кто-то наблюдает за тем, как я сплю, должно было быть наименьшей из моих забот.

Томас, в одном из своих фирменных костюмов, стоя ко мне спиной, возился с какими-то предметами, издававшими лязгающий звук, на одном из верстаков.

— Хорошо спала?

— Как младенец, — ответила я и испугалась собственной дерзости озвучить очевидную ложь.

Томас ничего не ответил.

Мои ноги затекли, голова болела, а во рту был неприятный привкус.

— Можно… можно мне попить?

Томас повернулся, облокотился об верстак и скрестил ноги.

Тапочки. На нем были домашние тапочки.

— Ты готова снова сыграть в нашу игру?

— Если это даст мне возможность сходить в ванную, получить еду и воду, тогда да.

Он взял свой планшет, но на этот раз предпочел стоять. За что я была благодарна: не хотела, чтобы он снова находился так близко ко мне.

— Как только ты будешь готова, маленькая Голубка.

У меня было несколько часов, чтобы все обдумать, так что я более чем готова. На самом деле, мне было интересно услышать ответы на мои вопросы, даже если Томас не даст мне того, что я хотела взамен.

— Это правда, что они тебя так называют? — начала я.

— Как именно?

— Скульптор.

Мне было плохо видно его лицо: свет падал только на небольшой уголок комнаты, но, судя по молчанию, Томас задумался.

— Да, — наконец сказал он.

Черт возьми!

— П-почему?

— Вопроса «Почему?» нет в списке, — отрезал он.

— Чушь собачья! — выпалила я, не подумав.

Томас фыркнул:

— Это лишнее. Следующий.

Сбитая с толку, я попыталась сформулировать следующий вопрос, затем передумала и задала другой:

— Ты знал, что в отношении тебя ведут расследование?

Карандаш заскользил по бумаге.

— Я понял это в итоге, — небрежно сказал он.