Книга Дикарь и лебедь, страница 94 – Элла Филдс

Я решила, что обижаться и тратить время сейчас ни к чему, и дернула его вверх.

– Шевелись.

Он наконец прислушался ко мне и поднялся на трясущиесяноги. Сделал пару неверных шагов, отчего мы оба чуть не повалились на пол, но все-таки поймал равновесие, которого ему хватило, чтобы доковылять до дверного проема, ведшего во тьму.

– Держись за стену, – приказала я принцу, а когда мы добрались до конца холодного коридора, где находился выход в Цитадель, велела Брону замереть.

Риск был велик, но я убедила себя, что он оправдан – что оба мы выберемся отсюда живыми. Мы подождали. Дыхание из легких Брона вырывалось со свистом, он тяжкой ношей висел на моем плече. Я заперла чувства на замок и сосредоточилась на звуках по ту сторону двери.

Ничего – кроме скрипов и потрескиваний, которые изредка издавала древняя крепость.

– Ладно. – Я мысленно приказала двери открыться. – Двигайся как можно тише, понял? И быстрее.

Брон кивнул, и я чуть ли не силком выволокла его в тускло освещенный коридор. Стояла глубокая ночь, и огонь в рожках едва теплился, но для нас и это было чересчур.

Я гасила светильники один за другим, когда мы приближались к ним. Так мы пересекли большой вестибюль за лестницей. Мы торопливо доковыляли до противоположной стороны, прошли мимо библиотеки и тех жутких статуй, что пережили не одно поколение Вольканов и чего только не повидали в этих коридорах – что именно, было ведомо лишь звездам.

Двери, которые вели наружу, были не заперты. Караульных на террасе тоже не было.

– Это ненормально, – пробормотал Брон. – Ненормально же, да? – повторил он, поскольку я ему не ответила.

Он был прав, и я кивнула – хотя подтверждение ему и не требовалось.

– Нам сейчас не до сомнений.

Мы двинулись дальше. Пересекли сад, опрокинув второпях ведро с морковью, прошли мимо конюшен и овчарни и углубились в заросли кустов, которые становились все гуще.

Брон, тяжело дыша, рухнул на колени – он хрипел, ибо еле сдерживал рвущийся наружу кашель.

– Куда ты меня ведешь?

Соблазн закатить глаза был велик.

– Куда бы ни вела, везде будет лучше, чем там, где ты был. К чему этот вопрос? Нам нужно добраться до леса. – Поморгав, я всмотрелась в темноту, в поля пшеницы, которую качал ночной бриз, и сказала: – Туда. – Я указала на крытые повозки, стоявшие у границы поля. – Будем перебегать от повозки к повозке, пока не скроемся за деревьями.

Брон глухо кашлянул:

– Я ни черта не вижу.

Я взяла его за руку – и испытала отвращение, но все же сжалаего ладонь.

– Ты справишься.

Мы двигались быстро, огибая воткнутые в землю вилы и ямы с навозом, и все это время я не могла отделаться от мысли, что как-то легко нам все это дается. Слишком легко. Настолько легко, что здесь явно что-то не так.

Настолько не так, что не забеспокоились даже собаки в псарне за овчарней и конюшней.

Что-то было ужасно не так, но повернуть назад мы уже не могли. Обратного пути для меня не было. Нужно довести это дело до конца – иного выбора нет. Мы шли по лесу на северо-восток, и Брон, не способный удерживать резвый темп, заметно сбавил шаг за несколько миль до ущелья.

Где, как я надеялась, все еще был переход.

– Иди вперед, – сказала я, зная, что должна вернуться до того, как утро сменит ночь. – Шагай вдоль ущелья, смотри вниз, и ты увидишь полое дерево. Это мост.