Книга Дикарь и лебедь, страница 88 – Элла Филдс

Нет, как бы ни мучительно мне было признавать, в тканях я не нуждалась. Разумеется, я их хотела – мое сердце пело при одном лишь взгляде на мотки хлопка,шелка и атласа, но я зря согласилась и приняла их.

Я не только отвлекла короля от кровожадных деяний, но и использовала его, дабы заполучить то, радоваться чему не имела права.

Пора было смириться с таким положением дел. Пора привыкнуть к подобным поступкам.

Ибо мне не отделаться парой кусочков ткани, если я хочу помешать ему мучить людей.

– Не знаю, что и сказать, – пробормотала я, глядя на багажное отделение под сиденьем возницы, набитое разноцветными лоскутами.

– Я бы предложил «спасибо», но поцелуй меня больше устроит.

Щеки моментально вспыхнули – возница был занят, но все же находился в пределах слышимости.

Дейд провел пальцем по моей алой щеке и, кивнув в сторону одного из домов на той же стороне улицы, взял меня за руку.

– Выпей со мной.

– О, я не могу, – сказала я, лишившись настроя воочию понаблюдать за свирепыми нравами этого города.

– Глупости. Я заметил, как ты поглядывала в ту сторону.

Таверна производила впечатление слишком грязного, слишком унылого заведения, чтобы потчевать такую королевскую особу, как Дейд, но в то же время казалась идеальным местечком для зверя, что скрывался внутри него.

Не выпуская моей руки, он подошел к барной стойке, сложенной из деревянных бочек. Все вокруг уставились на нас. Дейд проигнорировал и взгляды, и приветствия и, облокотившись на стойку, что-то сказал седовласому кабатчику – остроконечные уши того были увешаны серьгами, а темно-синие глаза казались едва ли не фиолетовыми.

Я стояла позади него – в тусклом сиянии масляной лампы светлые волосы Дейда выглядели блеклыми, темно-песочными, – и рассматривала его широкую спину в черной тунике.

Та, в которой он был сегодня, сидела на нем в обтяг, хотя, вероятно, не потому, что приходилась не по размеру, но потому что он слишком хорошо ее собой заполнял. Мышцы двигались, бугрились и растягивались, когда он указывал на что-то на темных полках позади кабатчика. Перекрестив ноги в кожаных сапогах, Дейд оперся всем своим весом на старую доску, что лежала поверх бочек и когда-то, похоже, была частью корабельной палубы.

Окинув взглядом почти пустую таверну, я высвободилась из его хватки и заметила страх на лицах одиноких пожилых посетителей, которые допивали свое пиво с притворно невозмутимым видом. От группки женщин исходил скорее интерес, чем страх – или даже желание, – от тех,что хихикали, пытаясь набраться смелости и подойти к королю.

При мысли о том, как непринужденно Дейд общался с Оливианой, меня захлестнуло жаркой волной раздражения. Я осознала, что оно отразилось на моем лице, только когда женщины, с сожалением улыбнувшись, отошли, а Дейд развернулся ко мне с графином и двумя стаканами в руках.

– Присядем?

Я кисло посмотрела на него, а он, осклабившись, покачал головой и указал в сторону лестницы, что начиналась сразу за стойкой. Мы поднялись и обнаружили наверху несколько маленьких столиков у треугольного окна высотой в стену, из которого открывался вид на темную улицу. Окно было заляпано жиром и одни звезды знают чем еще, но я все равно могла различить ряды огоньков расстилающегося за ним города Вордана.

Дейд ногой выдвинул для меня стул, и я села, а он обогнул столик и опустился на стул с нехарактерной для мужчины его роста и телосложения грацией. Стул даже не скрипнул.