Книга Дикарь и лебедь, страница 78 – Элла Филдс

– Единственное, от чего тебе понадобится спасение, так это от скалки, которой ты получишь по лбу, если и дальше будешь нести подобные глупости.

Глупости? Насчет спасения всех Гвен и правда загнула. Вряд ли я наберусь отваги переспать с королем, не говоря уже о том, чтобы влюбить его в себя и растопить его ледяное сердце.

– Но ведь пророчество…

Мерельда щелкнула пальцами, и пикси лишилась голоса. Гвен надулась, что-тобеззвучно сказала, топнула ногой и с недовольной миной сердито утопала в зеленый сад, в который вела распахнутая арочная дверь.

Утомленно вздохнув, Мерельда проводила ее взглядом, а затем снова посмотрела на меня. Этот взгляд был хорошо мне знаком, ибо за свою недолгую жизнь я встречала его далеко не раз, и потому тут же приготовилась к нотации: задрала нос, расправила плечи, сцепила перед собой руки и скромно, терпеливо улыбнулась.

– Дитя, – сказала кухарка – старшая кухарка, догадалась я. – Могу я тебя предостеречь? – Это вроде как был вопрос, но куда больше он походил на предупреждение.

Однако я кивнула, глядя в ее строгие карие глаза.

– Я не знаю, зачем ты здесь. Не знаю, какие козыри ты прячешь в своих шелковых рукавах, но скажу тебе вот что: пусть он и пленен тобой, но он по-прежнему король, и посягнуть на жизнь короля, особенно столь могущественного и почитаемого… – Она поджала губы, забросила полотенце себе на плечо. – Последствия такого поступка отразятся на жизнях не одного поколения. Все, что происходит, должно закончиться на вас. На нем. Никто не заслуживает той участи, что выпала на его долю.

– Не понимаю, о чем вы, – сказала я, причем искренне, поскольку знала, что не смогу его убить. Такая мысль меня посещала, но я понимала, что если до подобного дойдет, то кинжал я после этого направлю в себя. – Он сам принес меня сюда, и, как бы мне ни хотелось отсюда выбраться, я не могу этого сделать. Не могу, потому что мне… – Я осеклась и, болезненно сглотнув, медленно выдохнула.

– Некуда возвращаться. Все гибнет. – Она произнесла вслух то, чего не сумела сказать я, беззлобно, ровным тоном, который сообщал об отсутствии жалости. Такова была суровая правда жизни. – Твои земли, твое богатство и те, кого ты любишь.

Я снова кивнула.

– Мне хочется все изменить, – нехотя призналась я. – Правда, но я не знаю как. И я – не убийца. – Слова эти прозвучали жестче, чем мне хотелось.

– В отличие от Дейда, – добавила Мерельда, вскинув брови.

Я с усилием втянула воздух, понимая, что этот разговор не имеет смысла – как, вероятно, и все мои попытки что-то изменить.

– Не волнуйтесь. – Я слабо улыбнулась. – Ибо мне не под силу кого-то спасти. – Когда я произнесла это вслух, у меня сжалось сердце. – И ваш король об этом прекрасно знает.

Мерельда на секунду задержала на мне внимательныйвзгляд, затем покачала головой. С очередным тяжким вздохом она подошла к корзине с фруктами и достала оттуда мандарин.

– Спасти, допустим, не под силу, но я слышала, что фрукты ты любишь.

Ее теплая рука вложила мне в ладонь мандарин – я ошарашенно наблюдала за ее действиями. Мерельда ласково накрыла мою руку своей.

– Монстр не перестанет быть монстром, прелестная ты глупышка, так что не терзайся понапрасну. – Она выпустила мою ладонь и отошла к столу, напоследок тихо пробормотав: – Но помни, что научить команде «к ноге!» можно даже самого лютого зверя.