Книга Дикарь и лебедь, страница 57 – Элла Филдс

Подавлять это желание, зуд, который, словно вторая сущность, оживал во мне всякий раз, когда Дейд оказывался рядом, было все равно что вести ножом по взмокшей плоти, надеясь, что клинок не сорвется и не рассечет ее.

Я не могла свыкнуться с этой мыслью. Зная, что он совершил, зная обо всей тяжести содеянного им, зная, кто он на самом деле.

Мой враг, рожденный и воспитанный, дабы стать именно тем, кем его живописали многочисленные слухи.

Дать слабину и впустить его в свое тело было бы не просто позорно, но и опасно для жизни – что бы там ни предрекали звезды.

Не звездам, что светили где-то вдали, было решать, каким путем пойдут наши жизни. Уверовав в их предсказания, мы лишь навлечем на себя беды – новые кровопролития и смерти.

И все же я не могла уйти. Я даже шага из этой комнаты не могла сделать с мыслью о побеге. Король узнает. Он придет за мной. Сбежать домой – хоть измученное сердце мое только об этом и мечтало, – было бы слишком эгоистично.

Я приведу тьму к воротам нашего города, к нашему народу – а ведь ему и так уже изрядно досталось.

Пытаясь отвлечься от грустных дум о цветущих вишнях, разбитых сердцах и напуганных молящих взглядах, я прошлась по покоям и обнаружила много интересных и роскошных вещиц, сообщавших, что король, похоже, и правда не собирался меня убивать. Может, он давно собирался меня выкрасть и подготовился. А может, раньше это была опочивальня его матери или одной из его любовниц.

От мыслей о последней я отмахнулась с особенным раздражением.

Шли часы, еду приносили и оставляли у меня под дверью, а я все сидела на невероятно удобной кровати или расхаживала по комнате, размышляя, сожалея, волнуясь, пытаясь изобрести какую-нибудь стратегию, которая поможет мне покончить с этим безумием.

Но если мы понимали только язык безумия, если эти дикари другого не знали, то с чего было надеяться, что сработает что-то другое?

Ответ пришел ко мне с восходом солнца, золотистый свет которого просочился сквозь узловатые ветви, что загораживали окна по обе стороны от кровати и перекрывали вид на реку невдалеке. Но я неперешла к действию сразу же. Вместо этого я занесла в комнату завтрак и с наслаждением съела все до последней крошки, а затем легла поспать.

Мой план требовал не детальной проработки, а самопожертвования во имя спасения, – и вот тогда, возможно – лишь возможно, – что-то изменится. Сработает ли это, я не знала. И, хотя думая о том, как претворить сей план в жизнь, о бесконечных днях и ночах, что ждали меня впереди, я испытывала тошноту, одно было ясно точно. Без военной подмоги из-за моря у нас не было другого шанса.

У меня не было другого шанса.

Был только он.

Король волков. Свирепый монстр, который по причинам, о коих я только начала догадываться, мурчал и ластился, едва учуяв мой запах.

* * *

Дверь открылась беспрепятственно – как и несколько часов назад, когда я выходила за едой.

Кухарки, похоже, быстро уяснили, что я ем, а что – нет, и стали присылать мне больше фруктов к завтраку и обеду и класть порции поменьше.

Интересно, это король приказал, чтобы слуги не заходили ко мне, или они сами того не хотели? Впрочем, я была готова поспорить, что, когда я вернусь в покои, уже заправленная мной постель будет заправлена заново, а поднос с графином воды и недоеденным обедом исчезнет.