Книга Волк и дикий цветок, страница 90 – Элла Филдс

Опал понимала, что я имею в виду способность, которую она унаследовала от предков-Грейсвудов. Способность вплетать нити золота в одежду.

Наша новая королева все понимала, но смотрела вниз, на свою чашку, и не торопилась отвечать. Ее половинка тем временем сверлил меня мрачным взглядом.

– Не знаю.

– А ты пыталась? – спросил Клык.

– Какое это имеет значение? – процедилДейд сквозь зубы. – Она еще не исцелилась.

– Если хочешь ее присутствия на наших встречах, – произнес я спокойно, – тогда тебе лучше привыкнуть, что мы с ней разговариваем.

Лебедь накрыла сжатый кулак Дейда ладонью.

– Он прав. Успокойся.

Дейд зажмурился, его плечи слегка опустились. А когда он снова открыл глаза, то устремил взгляд на меня.

– Почему тебя это волнует?

Разумеется, я не мог быть единственной причиной, почему армия людей пересекла Ночное море. Траты, опасности, неизвестность…

Не обостряй, предостерегло меня чутье, и я пожал плечами.

– Просто любопытно. – Я поднялся. – Что ж, если мы не планируем пытками извлекать у королевской семьи людей ответы и добиваться их полного подчинения, тогда, думаю, я откланяюсь и пойду пытать кого-нибудь еще…

Никто меня не остановил. Я покинул зал военного совета и спустился в утробу Цитадели, где рыдающие люди в темнице ждали внимания моих когтей.

Те немногие, кто еще оставался в живых, были не слишком разговорчивы, но на всякий случай я позаботился о том, чтобы наведываться к ним позволяли лишь мне одному.

Вымывшись, я не пожелал оставаться в комнатах, которые мне отвели в Цитадели, и переместился в квартиру, чтобы с ходу рухнуть в постель.

Нет ничего хуже, чем взяться за член и тут же услышать, как кто-то в том же гостевом крыле ломает тебе весь настрой храпом. Этим кем-то был Клык: он без проблем засыпал, как только его несносная башка касалась подушки.

А некоторым сперва нужно сбросить, мать его, напряжение.

Все планы пошли прахом, стоило мне очутиться в своем жилище.

Тяжелые удары сердца превратились в бешеный стук. Все чувства пробудились так быстро и, звезды их забери, яростно, как со мной уже давным-давно не случалось.

Открытая дверь со скрипом покачивалась на ветру.

Воздух был пропитан кровью, на ковре под моими ботинками алели отпечатки ладоней. Графин, который я вчера оставил у раковины, теперь блестел осколками на кухонном полу.

С каждым коротким вдохом легкие сжимались все сильнее. Повсюду витал ее медовый аромат. Свежий.

Каких-то несколько часов назад.

Не в силах поверить, не понимая, что, мать его, вообще происходит – реальность это или бредовый сон, – я сделал то единственное, к чему подталкивала меня моя суть.

Я вышел на охоту.

Я бросился следом за запахом наружу. Провел пальцем по влажным от дождя перилам,где почти высохла кровь, и принюхался. Лизнул его и вздрогнул от вкуса, покрываясь мурашками.

А потом устремился вниз по наклонной улице в туман.

Дождь, последние два дня мешавший отстраивать близлежащие деревни, наконец перестал заливать улицы Вордана, хотя сырость и тучи никуда не делись. Они закрывали собой звезды и дома, из-за чего танцующий в фонарях огонь окутывал город жутковатым сиянием.

С тех пор как война подошла слишком близко, угрожая отнять жизни и дома горожан, те стали редко покидать жилища, но время от времени мимо меня тяжелой поступью проходили мужчины, а из по-прежнему открытой таверны в конце улицы доносился громогласный хохот.