Книга Волк и дикий цветок, страница 85 – Элла Филдс

Дверь в мастерскую с грохотом распахнулась. Прямо на глазах уже мутнеющих силуэтов стражи яулыбнулась и исчезла.

И, задыхаясь, свалилась на пол перед огромной кроватью в маленькой квартире волка.

В ушах звенело. Перед глазами все плыло.

Поморгав, я потерла лицо онемевшими руками и вздрогнула – в щеку вонзилось острое.

Стеклышко.

В ладони засел осколок. Я вытащила его и почти не почувствовала ни жжения, ни потекшей между пальцами крови, когда уперлась ладонями в ковер.

Закрыв глаза, я попыталась унять бешено колотящееся сердце и льющиеся слезы.

Успокоившись достаточно, чтобы начать видеть и мыслить здраво, я открыла глаза и окунулась в гулкую тишину жилища. Запах волка мгновенно стал для меня и бальзамом для израненной души, и смертельным ядом.

Дверь была закрыта. Кровать – застелена знакомым мне постельным бельем, в которое я бесчисленное количество ночей мечтала закутаться. Я поднялась на колени и оперлась о край кровати, чтобы встать на дрожащие ноги. Кухонный уголок выглядел нетронутым, как и полтора года назад.

Я проверила пустую купальню и вернулась к кровати.

Единственным, что точно изменилось с тех пор, как я сообщила хозяину этого жилья, что я замужем, были книги. Их стало больше. Некоторые даже лежали стопками на обеденном столе, будто у волка не нашлось желания или времени найти для них место на и без того переполненных полках.

Самого его тут не было.

В голове гулко стучало, я сглотнула вязкую слюну. Перемещение еще никогда не причиняло мне боли. Даже в юности, когда я не смогла обозначить точное намерение перед тем, как шагнуть в пустоту. Тогда я просто впечаталась в дерево рядом с нашим домиком, от которого и пыталась перенестись.

Тогда мне было больно и обидно – отец хохотал надо мной до упаду. Но никаких травм серьезнее того синяка у меня не осталось.

А сейчас на языке будто образовалась кислая пленка. Все мысли плавали в тумане.

На кухне у раковины стоял графин с водой. Мне было плевать, как давно ее набрали. Привалившись к столешнице, я выхлебала половину. С каждым глотком звон в ушах стихал, и постепенно проявлялся шум города за окном.

Я могла подождать тут – разумный шаг, ведь я только что сняла с себя оковы зелья. И понятия не имела, сколько будут длиться последствия, часы или дни, и не добавится ли новых.

Но я должна была идти. Я должна была его отыскать.

Я выпустила из рук графин и направилась к лестнице, ведущей на сырые мощеные улицы.

Моросил дождь, погружая и без того изломанный мир, в который я попала, в серую мглу. У менязакружилась голова, так что пришлось вцепиться в перила у подножия лестницы. Я старательно заморгала, стараясь рассмотреть, что происходит вокруг.

Мимо проезжали груженные камнем телеги, за ними шли рослые воины в доспехах. Некоторые несли на плече лопату, другие – мешки со строительными материалами. А еще все эти воины были вооружены мечами и кинжалами.

Один лающе расхохотался вместе с товарищем, а потом потянул носом воздух и вперил в меня острый взгляд. Ветер разметал его рыжие волосы, обнажая темные круги под глазами.

Я уставилась в ответ, не двигаясь с места. Мне очень хотелось спросить его о Тесаке. Спросить, все ли кончено и не опоздала ли я.

Но страх перед неизвестностью не давал мне шелохнуться, даже вздохнуть.