Книга Волк и дикий цветок, страница 19 – Элла Филдс

– Дай-ка сперва вымоюсь. Хочу тебя кое-куда сводить.

Предполагая, что это «кое-куда» связано с едой, я осталась нетерпеливо ерзать на кровати. Но мне предстояло обнаружить, что мои надежды разбиты вдребезги, а на смену им пришло нечто неожиданное.

Нечто, немного похожее на любовь.

Вдоль реки, ведущей на север, к Цитадели, тянулся густой лес. А в глубине леса, почти в миле от ведущей к городу прибрежной тропы, нас встретил маленький домик.

Среди деревьев поблескивала на солнце его каменная труба.

Мою грудь наполнило радостное тепло, щемящая тоска по тому, что осталось в прошлой жизни. Я не стала ждать. Я подошла ближе, чтобы полюбоваться им целиком. Плющ оплетал дымоход и водосточные трубы, по сводчатым окнам вилась виноградная лоза.

Выкрашенная в красный дверь потускнела. Сад зарос и нуждался в прополке. Мощеная дорожка, что начиналась между двумя чахлыми деревьями, потрескалась и была скользкой от мха.

И все это оказалось лучшим лекарством, хотя я бы никогда не подумала, что могу нуждаться в чем-то подобном.

Несколько пташек пили воду из забытой в саду и заросшей водорослями купальни для птиц.

Тесак приблизился так тихо, что я ничего не услышала, но все же почувствовала, что он стоит у меня за спиной.

– Это…

– Заходи, – мягко подтолкнул он, когда я не сумела подобрать слов, стискивая в пальцах ткань юбки.

Внутри меж трех сводчатых окон обнаружилась большая круглая комната, наполовину занятая книжными полками, сделанными из веток и неровных кусков древесины. Стекла украшали алые розы с изумрудными листьями. У двери ютился кухонный уголок, с фартуком и столешницей, его покрывала узорчатаяплитка нежно-лавандового и голубого цветов.

В деревянной миске на круглом покосившемся обеденном столе поблескивали свежие фрукты. Тесак уже заходил сюда чуть раньше. Подтверждение тому – наполовину накрытый стол и сковорода на плите. Чем бы ни было это волшебное место, принадлежало оно волку. Его запах густо обволакивал все вокруг, словно въевшись в трещины каждого камня.

Я оглянулась на полки и воскликнула:

– Еще книги!

– Все не перечитал.

– Откуда б ты взял время, постоянно в разъездах по приказу своего короля…

Я уставилась на книги – и сердце вдруг защемило, когда я вспомнила имена, нацарапанные на титульных страницах и здесь, и в другом жилище волка.

– Они не твои.

Ответом на мое замечание, а может, даже обвинение, была тишина. А когда Тесак наконец заговорил, его тон звучал ровно, буднично:

– Во время набегов некоторые мои собратья ищут каменья и прочие ценности. Я предпочитаю брать книги и выпивку.

Он прошел к раковине с непринужденной легкостью – будто ему было совершенно наплевать на содеянное.

На разбитые сердца. На уничтоженные дома. На бесценные вещи и жизни…

В ушах зазвенели крики, боль тех, кого я оставила позади.

Тяжкий груз тошнотворной вины никогда не отпустит меня, сколько бы я ни напоминала себе, что не способна ничего изменить. Я не представляла и отказывалась понимать, как он мог убивать, лишать всего во имя мести.

Я сглотнула и тихо произнесла, безуспешно пытаясь скрыть отвращение:

– Не могу сказать, что мне нравится, как ты ими завладел, но сочетание все же отличное.

Напоминание, кем он был, что творил с беспомощными душами, пробрало меня до самых костей.

Тесак посмотрел на меня так, словно все понял, но благоразумно промолчал. Он остался неподвижен, с непроницаемым, волчьим выражением лица ожидая моего следующего шага.