Онлайн книга «Брусничное солнце»
|
Осознав сказанное колдуном, она правда почти умерла. — А ты не мог после меня уже раздеваться? — В голосе Варвары послышался упрек, его дыхание защекотало волосы на макушке, скользнуло по оголенным нервам, оглушая мягким смехом. Яков наклонился, положил голову ей на плечо, чтобы заглянуть в лицо, не оборачивая. — Варвара, ты не умеешь прямо говорить о желаниях? Я чувствую зачатки домогательства. Разогнаться бы и до одури удариться лбом о березу, чтоб сознание прояснило. — Чтоб объяснить мне, что делать нужно в надлежащем и приглядном виде, Яков. — Она попыталась сделать голос твердым и уверенным, пустить в него открытое осуждение его заигрываний. А вышел хриплый сбитый шепот. Дыхание участилось, его касания чувствовались так остро, что Глинка уверовала — сбрендила. Надышалась ядовитых болотных испарений и одичала. Разве можно такие мысли в голове взращивать? Скосив на него взгляд, барыня нервно облизнула губы. — А здесь нечего объяснять: в каждой губернии я по пню с ножом оставил, без такого обратно в тело не воротиться. Прыгни через него, да представь, как становишься птицей, все заговоры давно сплетены и держатся на моей силе. — Давай ты первый? — А если у тебя с первого раза не получится, я подсказку тебе на ушко начирикаю? — Тогда не вижу разумности в твоей наготе… — Так она и не для разума. Быстрее. Варвара, или давай быстрее, или придется греть меня — мне зябко. С мягким смешком он отстранился, подхватил мелкую сумку у пня и принялся странно навязывать на запястье, подплетая магией. А Варвара принялась раздеваться, плотно жмуря веки. Не видеть бы ни его наготы, ни своей собственной… После ночного обряда и того, как он встал на ноги, Яков переменился. Нет, он не стал мягче, не был благодарен за помощь или горд ее работой. Он помрачнел. Смотреть на нее стал дольше, оценивающе. И по ночам прекратил прижиматься, обдавая лопатки собственной прохладой, теперь он спал на самом краю лавки или забивался к стене, устраиваясь на животе. А через три дня после вылазки в поместье Брусиловых Варвара застала его, сжигающего простынь. И было в тот миг в колдуне что-то дикое, бесовское и черное. То, как он смотрел на огонь и как отсветы пламени играли в его зрачках.Ожесточенный, еще дважды он пытался пробиться в поместье Самуила, но колдунья хорошо знала свое ремесло. Первый раз Яков почти увяз в заклинаниях, а второй раз его не пустила сильная защита. Так и сидели они каждый по своим домикам. Лишь изредка Лада наведывалась к краю болот, тянула руки к земле и обжигала о его защиту ладони. Пахло едко — не просто горящим мясом, чем-то сгнившим, давно испорченным. А за ее спиной всегда стояла высокая тень. Самуил. Он звал Варвару и никак не мог докричаться — Глинка слышала его даже за версту, мертвая вода хорошо разносила звуки. И после попыток жениха пробраться в топи, Варвару непременно настигали кошмары. Липкие и давящие, в них она теряла всех дорогих людей, а затем становилась женою монстра. Следом гибли и ее дети. В ночной темноте она вскакивала с громкими криками, цеплялась пальцами за обнимающего Якова, слушала успокаивающие речи. Он ни разу не напомнил о ее слабости, ни разу этим не упрекнул. Но душою стал дальше — стоило потянуться, открыться — он отталкивал. С досадой морщил нос и раздраженно цокал языком, находя сотни дел за пределами землянки… |