Онлайн книга «Брусничное солнце»
|
Варя не знала, сколько времени провела за успокаивающим занятием — внутри стало спокойно и тепло, страхи растворились. А Хозяин пригрелся и мирно засопел. Когда ее пальцы осторожно принялись разбирать волосы у самой кожи головы, со спины он перекатился на бок, возмущенно заворчал, обнажая удлиненные крупные клыки и… уткнулся носом ей в бедро. Глинка окаменела. Потрясенно моргнула раз, другой, гребень в пальцах налилсясвинцом, стал неподъемным, когда рука с длинными когтями по-собственнически закинулась ей на ноги, огладив коленку вялой лаской. Испугалась. Не опасной близости к клыкам доверчиво посапывающей нечисти, нет. Она испугалась собственной реакции — Варя не почувствовала отвращения, ни капли напряжения не стиснуло нутро. Просто… Прохлада рук. Он казался таким мирным. Совершенно не способным на жестокие расправы, которые творил в соседней деревне. Сколько сейчас она ни старалась, Варвара не могла вспомнить злого оскала и бешено блестящих глаз, с которыми он вернулся после расправы над прибредшим к болотам крестьянином. Это будто стерлось — остались тени, устроившиеся на ресницах, остался мелкий черный паучок, самовольно перебегающий щеку, заставляющий нечистого недовольно морщиться сквозь сон. Дура. Забылась, совсем растеряла жалкие остатки разума. Сидит и расчесывает существо, способное свернуть ей шею в одно мгновение. Варвара не заметила, как, вглядываясь в лишенные привычной презрительности заостренные черты, склонилась над нежитью. Если вглядеться, если пустить воображение в сознание, он кажется почти человеком. Золотые искры заскакали по скулам, лишая их остроты, воображение двинулось дальше, по длинным черным ресницам и к поглощающим свет зрачкам… Зрачкам! Болотный хозяин широко улыбался, наблюдая за тем, как вглядывается в его лицо задумавшаяся Варвара. Рука выписывала на колене круги уже не в дреме — осознанно. — Нравлюсь? Прямо сейчас она пойдет и утопится в болоте. Просто нырнет и не захочет выныривать. — Я не… Это… Мучительные попытки найти себе оправдание прервались вынырнувшей у самого берега утопленницей. Мертвая дева резко вскинулась из воды, абсолютно счастливо щерясь. — Приказывал предупреждать, так я предупреждаю: с ночи твои границы выламывают. Нет-нет, да брешь прорвется, искрят щиты, что костры на Купалье. Он взлетел на ноги так стремительно, что Глинка увидела лишь смазанную рябь движений. Вот лежал у ее колена, а вот несется к тропе. — Варя, к дому! А ты своему хозяину скажи, чтоб слово сдержал. Почему сразу не доложила? Я что говорил?! Утопленница зашипела уже в быстро отдалявшуюся спину, зло прищурилась: — А не бил бы наших из-за какой-то девки, может я порезвее была бы. Ради костей да мяса головусклоненную сгрызть… — Не забывайся! — Его голос разнесся над грабняком, суетливыми стайками взвились вверх птицы. — Варвара, к дому, я сказал! Живо в землянку! И отмерев, барыня вскочила с земли. Забыла о корзине, рванув к дорожке так отчаянно, будто та грозила исчезнуть под водой без повеления хозяина. Ее перехватила цепкая рука утопленницы, больно сжала. В глотку тут же забился смрад гниющей воды и разложения, лишенные радужки, затянутые пеленой глаза вцепились в ее лицо. Жадно. Голодно. Нечисть расцепила бесцветные губы. — Сдохнешь, проморгает тебя Хозяин, уж я-то постараюсь. Зря сунулась сюда, девка, живому место среди живых. Достаточно этого… А ты перебаломутила все наше болото. Ненавижу. |