Книга Золотая свирель. Том 2, страница 106 – Ярослава Кузнецова

На полу, в корнях колонны, в бело-розовом сугробе сидела девочка. Самый настоящий человеческий детеныш лет семи, не старше. В многослойных, подвязанных веревкой лохмотьях. Обвешенная какими-то сумками, торбами и торбочками. С кое-как заплетенными косицами, с чумазой конопатой мордашкой, с огромным яблоком в руке. На острой коленке, обтянутой ветхим рядном, устроилась серая мышь. Обычная подпольная мышь, только мелкая слишком. Мышонок, наверное.

– Ах, Муханя, – Ирис встряхнул головой и словно проснулся. – Рад тебя видеть, Муханечка. Господину Пушку мои лучшие пожелания.

Ирис наклонился и осторожно погладил мышонка пальцем по шелковой спинке.

– А тебя как звать? – девчонка оценивающе прищурилась на меня.

Я назвалась. Девчонка с важным видом кивнула, разинула рот пошире и с хрустом впилась в яблоко. Брызнул сок, запенился, потек по подбородку. Муханя вынула кусок изо рта, критически его осмотрела и положила себе на колено перед мышонком.

– А сама-то откуда? – Она утерлась рукавом.

– Из Амалеры.

– С северов, значит. А мы с Пушком юттские будем. Ты глянь, как лопает, а? Как некормленый. – Она подобрала мизинцем яблочную крошку и отправила ее в рот. – Шли бы вы к гостям, господа хорошие, а то как бы Королева не прогневалась. Тебя, Босоножка, там ждут давно. Дуделки твоей не хватает, песни-пляски начинать.

– А ты, Муханя, плясать не пойдешь?

– Пустым брюхом трясти? Еще чего! Мы с Пушком тут подождем, когда столы накроют. Уж там и отпляшем. Ложкой в миске.

Она подмигнула и занялась яблоком.

– А Муханя чья? – спросила я. Мельтешение впереди приближалось, шум усилился. Я заговорила громче: – Вроде здесь каждый человек кем-то приведен или принадлежит кому-то. Так ведь?

– Так. – Ирис достализ-за пазухи тростниковую свирельку, положил ее на ладонь и пощекотал пальцем – осторожно и ласково, как Муханиного мышонка. Мне даже показалось, что она сейчас выгнет спинку и запищит. – Человек из серединного мира не может оставаться без поручителя. За Муханю поручилась сама Невена, среди людей, я слышал, ее чтят как святую.

– Ого! – я едва сдержалась, чтобы не присвистнуть. – Святая Невена! А что она делает в Сумерках?

Он удивился:

– Как «что»? Она сестра нашей Королевы. Когда-то ушла со смертным в серединный мир. С тех пор твои соплеменники ее почитают, а она им благоволит и опекает их страну. Потому мы очень редко ее здесь видим.

– Вот это да! У нас рассказывают, что Невена была дочерью амалерского короля Морана, человеческой женщиной. И ей было видение, что истинный богоданный король плывет среди шторма и бури, потеряв берега, и тогда Невена зажгла фонарь и указала ему путь. Лавен Странник приплыл на свет и сделался королем.

– Лавен, точно. Так звали смертного союзника Королевы, который и увел с собой нашу Невену. Невена любит смертных. Она с ними в родстве.

Интересно, кто скрыл происхождение Невены? Сами Лавенги? Церковники? Какое мне теперь до этого дело!

– Амаргин говорил, что в Сумерках есть еще люди. Кроме нас с ним. Он Муханю имел в виду?

– Не только. – Ирис вдруг улыбнулся, да так ярко, что я немного опешила. – Сама увидишь. И услышишь. Его стоит послушать, Лессандир.

– Кого?

– Дай-ка руку. Мы пришли.

Великолепный белый олень, что стоял меж колонн, в арке сплетенных ветвей, выступил вперед, и Ирис, улыбаясь, поднял руку.