Книга Теория гибрида, страница 66 – Пенн Кэссиди

— Тогда что именно тебя волнует, Фауст? Я, блядь, вся во внимание. — Скорее всего, он тоже.

— По какой-то гребаной причине, — сказал он с шипением, — все, что меня, кажется, волнует в последнее время, — это ты.

Его глаза были полны ярости, а челюсть так плотно сжата что казалось высечена из камня.

Я потеряла дар речи. Могу сказать совершенно честно, что не ожидала, что он скажет это… когда-либо. Мне хотелось рассмеяться ему в лицо. Я бы так и сделала, если бы не тот факт, что не ощущала ничего, кроме абсолютной истины.

Когда я промолчала, он сказал:

— Кажется, я не могу выкинуть тебя из головы, и это сводит меня с ума. Я думал, что смогу игнорировать или притвориться, что этого не было, но я больше нет. Я не знаю, что за колдовство ты сотворила с нами, Сиренити. Мне было наплевать на женщин на протяжении веков, а ты врываешься в мою жизнь и все портишь. Весь прогресс, которого я добился, пытаясь собрать себя по кусочкам — пропал!

— Ты не можешь винить меня во всем, через что тебе пришлось пройти, это несправедливо! — Я не могла заставить себя ссориться с ним сегодня вечером, но он должен был знать, что это не моя вина. — Я здесь не для того, чтобы играть какую-то роль в твоем исправлении. Это твоя работа, так же как и моя — исправлять меня. — Воспользовавшись небольшим, неуверенным шансом, я протянула руку и взяла его за руку, что он, к моему удивлению, позволил мне сделать. — Но я могу облегчить это бремя, если ты вытащишь голову из задницы и позволишь мне.

— Красноречива, как всегда. — Он боролся с усмешкой, его губы подергивались, но глаза оставались такими же злыми, как всегда.

Я улыбнулась в ответ.

— Я здесь большене для того, чтобы ублажать мужчин в своей жизни. Я занималась этим двадцать четыре года. Так что, если у тебя проблемы с этой новой версией меня, скажи что-нибудь сейчас, потому что будет только хуже.

— Может быть, мне начинает нравиться эта «новая» ты, — сказал он, сокращая расстояние между нами.

— Что, потому что я не человек?

— Верно, — кивнул он, даже не пытаясь отрицать то, что мы оба знали, было правдой, — и, возможно, мне также нравится этот новый огонь. Может быть, я хочу этого больше.

— Я думала, ты боишься обжечься?

Его грудь касается моей, и наши губы были достаточно близко, чтобы я могла почувствовать его холодное дыхание. Он медленно облизывает губы.

— Прямо сейчас, это звучит как хороший способ уйти, если бы мне пришлось выбирать. — Его рука поднялась, перебирая мои короткие светлые волосы, и я закрыла глаза, пока его пальцы массировали мою кожу головы. — Позволь мне остаться с тобой на ночь…

Удивленно открыв глаза, я подозрительно нахмурилась, гадая, что он имел в виду. Это было на него не похоже.

— И что потом? — Спросила я. — Мы притворимся, что последних двух месяцев между нами никогда не было?

— Нам не нужно ни в чем притворяться, — сказал он, прикусывая мою нижнюю губу, отчего у меня подкосились колени. — И мы тоже не должны ничего обещать.

— Тогда сегодня вечером… — Прошептала я, прокручивая эту мысль в голове. Смогу ли я это сделать? Позволить себе забыть хотя бы на одну ночь что мы ненавидим друг друга? Разве мы ненавидели друг друга?

— Прямо сейчас, — прошептал он в ответ.

Разделенные дыханием и колотящимися сердцами, мы смотрели друг на друга. В этой темной комнате были только мы вдвоем. Шторы были задернуты, чтобы уберечься от восходящего солнца, а на моей кровати все еще лежали скомканные простыни, и этот момент казался за пределами реальности. Лиминальное пространство. Только он и я, и это напряжение между нами, которое неделями натягивалось, как резиновая лента.