Книга Теория гибрида, страница 135 – Пенн Кэссиди

— Значит, ты сегодня дежуришь в карауле, — сказал Шон скрипучим, надломленным голосом. — Что, ты вытянул короткую соломинку? — Его растрепанные волосы остро нуждались в стрижке и теперь спускались далеко за плечи белыми волнами, как у его сестры.

Я одарил парня смущенной улыбкой, откидываясь на спинку стула.

— Кто-то должен присмотреть за твоей жалкой задницей, с таким же успехом это могу быть и я. — Я выудил монету из кармана. Она была так сильно потерта, что поверхность почти отполирована. Я крутил его в пальцах, и единственным звуком в комнате, сопровождавшим биение наших сердец, было позвякивание его на моих кольцах. — Как ты себя чувствуешь сегодня?

Шон прислонил голову к стене, его взгляд скользнул по открытому окну с чем-то похожим на тоску в нем.

— Я год не видел солнца. Я бы хотел, чтобы Кейт время от времени отдергивала занавеску и позволяла мне чувствовать его на своем лице.

Я нахмурился, уставившись на упомянутое окно. Занавески развевались, но они были плотно задернуты, едва пропуская лунный свет. Солнце взойдет примерно через час. Я сочувствовал ему, правда сочувствовал. Я понятия не имею, сколько временисвоего заключения он находился в сознании, но точно знал, что в той камере было темно и сыро. Увидев, в каком состоянии люди держали его, даже подумал, что смерть, возможно, была бы предпочтительнее. С каждым днем мы становились все более и более уверенными, что он полностью утратил способность к превращению.

— Как только мы приведем тебя в норму, то сможем вывести на прогулку, — предложил я.

Шон ошеломленно уставился на меня.

— Точно? Ты подаришь мне блестящий ошейник и тоже поиграешь со мной в «принеси»? — Его тон был резким и полным раздражения, но на самом деле это было не для меня. Я знал это.

— Если ты хочешь вести себя как щенок, тогда я могу обращаться с тобой как со щенком, — сказал я, пожав плечами. Я не собираюсь с ним нянчиться. Это не то, что ему было нужно, и Кейт сделала достаточно для нас всех. Он покачал головой и помолчал еще несколько минут.

Я уставился на монету, которую вертел между пальцами, загипнотизированный тихим звоном. Я носил эту монету с собой с моего последнего дня в качестве человека. Это были последние мои деньги, когда я бежал из Ирландии в Америку. Это было последнее из моих мирских достояний, поскольку остальное оставил позади. Я не собирался уходить с этого корабля, но все равно мне так и не удалось потратить монету. В наши дни та старая жизнь была так далека, что иногда было трудно вызвать в воображении лица людей, которых я оставил позади. Мои сыновья и моя жена.… Я с трудом мог вспомнить звук ее голоса. Но когда я держал в руках эту монету, чувствовал себя немного ближе к дому.

— Как она? — Спросил Шон. Я моргнул, выныривая из своих туманных воспоминаний, и обнаружил, что он наблюдает за мной. Его лицо было напряженным, плечи ссутулились, часть его гнева угасла. Вот так все пришло и ушло, его гнев то вспыхивал, то остывал в считанные секунды.

— Нормально, я полагаю. — Я снова пожал плечами. — Она намного жестче, чем сама о себе думает. — Усмехнувшись про себя, я подумал об огне в глазах этой приводящей в бешенство женщины и о том, как это наполнило мою грудь гордостью.

Шон кивнул, легкая улыбка угрожающе тронула его губы. Однако она погасла, прежде чем он позволил себе это показать.