Книга Энчантра, страница 43 – Кейли Смит

— Что? — выдохнула Женевьева, раздражённо глядя на Фамильяра.

Умбра только прижала уши.

Отведя взгляд от хитрого зверя, Женевьева огляделась по комнате и отметила, насколько тщательно в ней всё прибрано. Ни одного зеркала — и за это она была особенно благодарна. Не было и окон, ни одной картины — только богато отделанные стены с лепниной, обрамляющей золотистые обои.

А вот гардероб… Гардероб был огромным — таким, какой ей снился в самых безумных мечтах, и к тому же безупречно организован. Глянцево-чёрные дверцы были украшены изображением двух бегущих лис, чьи морды сходились посередине, на линии стыка. Источником света служили лишь восковые свечи в канделябрах по обе стороны от кровати.

А сама кровать… Чёрт побери. Это была самая большая кровать из всех, что она когда-либо видела. Казалось, в ней с комфортом могли уместиться человек пять, и Женевьева невольно задумалась, случалось ли это на самом деле. Изголовье, как и двери гардероба, было вырезано с потрясающей детализацией, узор переходил на четыре массивных столба по углам конструкции.

Но какой бы внушительной и соблазнительно удобной ни казалась эта постель — она не собиралась делить её с ним.

Как по заказу, Роуин вернулся с её багажом и поставил сундуки на комод напротив кровати, бросив на неё многозначительный взгляд.

— Сколько же ты притащила? — проворчал он.

— От своей сестры я ещё могу выслушать критику по поводу сборов, но от тебя — точно нет, — парировала Женевьева, распахнув крышки сундуков и прислонив их к стене. — Считай, тебе повезло, что я ограничилась этими двумя. Если бы не чёртовы вороны, я бы привезлацелый гардероб.

— Заклятье не позволило бы птицам причинить тебе вред, — заметил он.

— А как, по-твоему, я должна была это понять? — вспылила она, в памяти вновь всплыла сцена у Колизея. — Думаю, пора уже прекратить обсуждать, что я должна была делать перед тем, как попасть сюда. Разве ты действительно хочешь провести брачную ночь, выясняя отношения? — Она хлопнула ресницами.

— Прекрати, — сказал он, и голос его опустился на полтона, отчего у неё вопросительно приподнялись брови. — Повернись.

— Зачем? — насторожилась она, уперев руки в бока.

— Чтобы я мог расшнуровать твой корсет.

Она захрипела от возмущения:

— Ты с ума сошёл? Ни за что!

— Обязательно ли ты должна быть упрямой во всём? — процедил он.

— Я не собираюсь с тобой спать только потому, что мы женаты, — холодно бросила она.

Он поднял бровь:

— Скажи мне, беда моя, при чём тут секс и переодевание?

— Ты же пытаешься меня раздеть!

— Я лишь хочу избавиться от платья, которое занимает полкомнаты, — пожал он плечами.

Она огляделась. Чёрт возьми, он был прав. Юбки действительно занимали половину пола, и двигаться в этом наряде было невыносимо неудобно.

— Не уверена, что у меня найдётся ночнушка, которую можно надеть при тебе, — буркнула она.

Он фыркнул:

— Уверен, в ней нет ничего такого, чего бы я раньше не видел.

— Ненавижу, когда так говорят, — отозвалась Женевьева. — Ты этого не видел. Меня. А я — зрелище исключительное.

Он задумчиво взглянул на неё, но промолчал.

Наконец она выдохнула:

— Ладно. Расшнуруй. Но если только подумаешь тронуть что-то, кроме лент⁠—

В мгновение ока он оказался совсем рядом. Его тепло ощущалось на всей открытой коже её шеи и плеч.