Книга Энчантра, страница 132 – Кейли Смит

— Женевьева нашлаещё один жетон неприкосновенности. И она моя жена, — сказал Роуин. — Куда иду я — туда и она.

— Как мило, — протянул Реми скучающим тоном.

— Мы пришли сюда, чтобы отдохнуть от Энчантры, — отчеканил Роуин. — Так что не порть всё к чертям.

— Не уверен, что здесь лучше, — вставил Уэллс.

— И… я пришёл повидать мать, — добавил Роуин. — Думаю, она должна услышать о нашей свадьбе. От меня.

— О, только не это, — проворчал Реми, поднимаясь. — Я пошёл спать.

Кулаки Роуина сжались, и Женевьева, прикусив губу, осторожно коснулась его предплечья. Он немного расслабился. Совсем чуть-чуть.

— Мать не спит, я только что был у неё. Отец тоже где-то поблизости. Я как раз вернулся сегодня из Ноктурнии, — сообщил Уэллс.

— Мы слышали, — отозвался Роуин, внимательно глядя на брата. — Что-то интересное в сердце Ада?

— Больше, чем ты думаешь, — тихо ответил Уэллс. — Потом поговорим.

Роуин повёл Женевьеву по сквозняковому коридору. Внутри всё было либо чёрным, либо насыщенно-фиолетовым — цвет глаз самого Нокса, без сомнения его фирменный оттенок. Окна украшали витражи в пурпурных и чёрных тонах, бархатные шторы и жаккардовые дорожки были угольно-чёрными. Даже стены — тоже чёрные.

Роуин остановился перед изысканной дверью в конце коридора. И просто стоял, глядя на неё.

— Роуин? — прошептала она.

Он молчал почти минуту, прежде чем заговорить:

— Я не был здесь так давно… Не знаю, насколько хуже ей стало…

Женевьева коснулась тыльной стороны его ладони:

— Ты не один.

Он бросил на неё взгляд. В его глазах блестело что-то неразличимое — страх, благодарность, а может, и то и другое. Он только кивнул и поднял руку, чтобы постучать.

Пауза. Потом:

— Войдите.

Роуин открыл дверь, и Женевьева сразу почувствовала — в этой комнате живёт боль. Воздух был пропитан запахом смерти, а нос жгло от стерильной, кислой вони. Сквозь чёрный полог, спадающий с балдахина, она разглядела женщину. На ней была алая ночная рубашка, и, если бы не болезненная худоба, она была бы точной копией портрета из Энчантры. Теперь Женевьева поняла, что имел в виду Роуин, говоря, что Грейв — её вылитая копия.

— Ремингтон? — нахмурилась женщина, а потом ахнула.

Женевьева увидела, как по её лицу прошли узнавание и недоверие, когда Роуин отодвинул полог и опустился наколени рядом с кроватью.

— Привет, мама. Надеюсь, я не в самое неподходящее время, — мягко сказал он.

Потом он сказал что-то на их родном языке, кивнув в сторону Женевьевы, стоявшей у изножья кровати.

— О, Роуингтон… — по её щекам потекли слёзы. — Ты правда здесь?

Он не отводил глаз от Женевьевы:

— Да. Я здесь. А это моя подруга.

Женевьева шагнула вперёд, и мать Роуина перевела взгляд на неё. Её губы дрогнули в улыбке.

— Привет, милая, — прошептала она. — Я Вира.

Женевьева кивнула:

— Очень приятно. Я Женевьева.

— Роуингтон никогда никого не приводил ко мне. Ты, должно быть, особенная. Как тебя зовут полностью? Женевьева…?

— Силвер, — сказал Роуин.

Вира выпрямилась:

— Ты хочешь сказать…

Роуин кивнул:

— Мы с Женевьевой поженились. Несколько дней назад.

— Мы, кстати, так и не обсудили, чтобы я брала его фамилию, — заметила Женевьева. — Всё произошло слишком быстро. Думаю, это он должен взять мою. Роуингтон Гримм. Звучит ведь неплохо, правда?

— Не будь нахалкой, — буркнул он.

— Ты обожаешь, когда я нахалка, — протянула она с улыбкой.