Книга Энчантра, страница 106 – Кейли Смит

Роуин настоял, чтобы я позволила ему и остальным устроить мне праздник — в их стиле. В основном потому, что нет никакой гарантии, что я переживу следующий раунд Охоты и доживу до завтра. Мрачно, но если будет торт — я не возражаю.

Похоже, у семьи Сильверов строгие традиции на дни рождения. Поскольку его братья и сёстры в последние годы празднуют исключительно в Аду, он пропустил все их торжества. Он пообещал, что сегодняшний ужин будет, по меньшей мере, восхитительно весёлым.

Хотя, конечно, всё это меркнет на фоне главного события — мы с ним вот-вот начнём срывать друг с друга одежду прямо в коридоре, у всех на виду: и его семьи, и извращённой публики Нокса. Надеюсь, шоу получится достаточно ярким, чтобы удовлетворить изголодавшуюся публику. И ту голодную жажду, от которой я никак не могу избавиться.

X, Женевьева

Женевьева защёлкнула крошечный замочек на дневнике в форме сердца и сунула его обратно на дно сундука. Аккуратноприкрывая его вещами, она краем глаза заметила книгу, взятую из библиотеки — ту самую, где был раздел о Багровой гнили. Она пообещала себе заглянуть в неё до следующего раунда Охоты. Или хотя бы взять её с собой, чтобы, когда они с Роуином окажутся в укрытии, у неё было хоть какое-то развлечение.

А это значит, что придётся сказать ему, что она хочет помочь. Даже когда Охота закончится — если ей удастся выжить — она всё равно хочет помочь.

А ещё… мне нужно будет поговорить с ним о письмах, — подумала она. — Тех самых, что он писал своей семье. И об конвертах из поместья Гримм…

Она была уверена, что это именно те конверты, в которые она клала письма для Баррингтона… но с какой стати Роуину их хранить?

Она поступила правильно, настояв, чтобы между ними больше не было «ничего без обязательств». Дело было не только в том, как он мог быть нежным и заботливым в один момент — и тут же заявить, что всё это «просто секс». Нет, всё было глубже. Она открылась ему, рассказала свою самую тёмную тайну… а он, судя по всему, всё ещё скрывал от неё свои.

— Готова, беда моя? — прозвучал голос Роуина с порога.

Женевьева вздрогнула, услышав его. Её нервы вспыхнули от раздражения и одновременно от предвкушения. Он оставил её с Умброй, пока сам готовился к «празднику» с остальными в столовой — сразу после их небольшого представления.

Все соберутся в столовой ровно в семь. Значит, нам надо выйти туда хотя бы без пятнадцати.

Она была не готова. Не только к предстоящей сцене. Она была ещё даже не до конца одета.

Платье, которое она выбрала, было тем самым, о котором говорила Офелии — собиралась надеть его в оперу. Бархат цвета морской волны, идеально подходящий к её глазам. Заниженная талия, с заострением чуть ниже пупка. Глубокое декольте в форме сердца выставляло на показ немалую часть её груди, но длинные рукава возвращали наряду хоть каплю скромности — пышные на плечах, они сужались к бицепсам и дальше по руке. Корсет на спине нужно было шнуровать — а сама она с этим не справлялась.

— Женевьева?

— Мне нужна помощь, — вздохнула она, когда он вошёл в комнату. — Поможешь зашнуровать?

Он перешёл комнату молча, осматривая платье, и принялся за работу. Когда его пальцы случайно коснулись обнажённой кожи её спины, пока он продевал ленты в шёлковые люверсы,по её телу пробежала дрожь.