Онлайн книга «Тайна проклятого дара»
|
По мостику самого большого судна сходит человек. Голова покрыта капюшоном, из-под которого торчит один подбородок. Под плащом угадывается алого цвета одёжа, похожая на дорогущий кафтан. – Хоть один ящик мне попортите, пока будете спускать – прокляну, – шипит он на уставших портовых носильщиков. Вспышка. Снова крики в ушах. Вопит совсем юный степняк – чернявый, луноликий, но в рубахе местного покроя, и вышивка на ней обережная: утицы да петушки.За его спиной дядька Борис, Яринка с трудом его узнала. Молодой совсем, сокол, едва вставший на крыло. Ещё и близко не воевода, и даже не сотник, но уже дружинник, прошедший первую войну. Ноздри узкого и чуть горбатого носа раздуваются от тяжелого дыхания. – Он негодяй! – кричит степняк, тыча пальцем Яринке за спину. – Убийца! Безумец! Вокруг стоит ропот. В зеленоватом тумане за спинами степняка и дядьки Бориса угадываются фигуры бояр и дружинников. – Признаёшь ли ты вину, лях, за зверское убиение безвинного дитяти путём умучивания до смерти чёрной ворожбой? – звучит грозный мужской голос. У Яринки по спине невольно бегут мурашки. – Не признаю, – раздаётся в ушах уже знакомое кичливое карканье Твардоша. – Он ещё до этого помер, всё дело мне попортил, сучёныш… А вот и колдун. Намного моложе, чем теперь, но такой же гадкий. Плаща и алого кафтана на нём больше нет, вместо богатой одёжи лохмотья, на руках цепи. Волосы взлохмачены, на скуле здоровенный синячище. Но в глазах его горит натуральный бесов огонь. – Я отомщ-щ-щу, – шипит он не хуже гадюк в подземелье, глядя на степняка и будущего воеводу. – Обоим вам отомщ-щу! Сдыхать будете, меня вс-с-споминая! Самого дорогого лишитесь! Снова вспышка. Мрачные застенки подземной тюрьмы, детские всхлипывания в темноте и тарелка похлёбки на сыром и вонючем полу – наваристой, густой. От запаха копчёного мяса текут слюнки. Чернявый мальчишка лет десяти хватает миску обеими руками, тянет к лицу, ест, как собачонка, и давится, не обращая внимания на лежащую рядом ложку. А через несколько ударов сердца падает на пол ничком, держась за живот, захлёбывается криком, но поздно – одежда на нём лопается и оседает на пол рваными тряпками, а тело покрывается мхом и корой. А дальше картинки запрыгали перед внутренним Яринкиным взором, словно пьяные скоморохи в балагане. Вспышка – и полыхают Жолкины глаза, а побелевшие от напряжения пальцы сжимают рукоять ножа. Вспышка – и горько плачет в безлюдной горнице черноволосая степнячка, утирает кругленькое личико, прижимает к груди узорчатые сапожки, явно принадлежавшие когда-то мальчишке-отроку. Вспышка – и густой сияющий кисель падает с небес в глубокую яму, и сидящее внутри существо захлёбывается воплем. И Яринка кричит вместе с ним – её саму словно рвут на части заживо. – Будешь ещё брыкаться,скотина нечистая, и свору свою на помощь звать? – ввинчивается в уши вкрадчивое шипение Твардоша. – Будут лесные твари снова стены подземелья выламывать? А? Каково тебе нынче? Боль, невыносимая боль, от которой невозможно дышать. – Ну что, по-доброму отдашь чародейскую силу или снова тебя наизнанку вывернуть? – спрашивает проклятый колдун. А затем усмехается: – Вот так-то лучше. Заманивай ещё детей в чащу, ты же слышишь и видишь, кто из селюков к тебе отпрысков посылает. Девок не надо, мрут быстро, только мальчишек. Их тут ужо лешаки мои встретят… |