Книга Забытые боги: Пепельное солнце, страница 259 – Ан Тала

– Я был рождён летать, – тихо проговорил горг. – Но он отрезал мне крылья.

Сюльри обомлела. Ей и в голову не могло прийти, что в мире существует нечто подобное. Мир, поделенный на чёрное и белое, смешал свои краски,затянув девушку в запутанный водоворот реальности.

– Этого не может быть, – покачала головой Сюльри. – Ты не мог быть кенканом, ты не похож на него, нисколько.

– Почему же не может? – в хриплом голосе Байзена послышалась горькая усмешка. – С тобой ведь приключилось тоже самое. Однако тебе повезло больше. Тот, кто выкрал тебя, не стал продавать тебя на ярмарке, дал тебе свободу, пускай и извращенную. Ты потеряла крылья, но сохранила свою сущность. У тебя ещё есть шанс всё вернуть.

– И что? – резко вопросила Сюльри. Байзен не ожидал от неё такой реакции и удивленно воззрился на девушку, которая уперла руки в бока, нахмурила густые пшеничного цвета брови и начала его отчитывать: – Мне что теперь нужно тебя пожалеть? Или порадоваться, что хоть меня и выкрали, по твоим словам, я этого совершенно не помню, но мне всё равно повезло больше, чем тебе? Тебя это успокаивает или что? Думаешь, раз кому-то посчастливилось больше, то тебе и делать ничего теперь не надо, а лишь только скулить по углам о своей несчастной доле?

– Ты не понимаешь, – хотел было объясниться Байзен, но Сюльри и шанса не дала ему это сделать:

– Не понимаю и не хочу. Мне с такими, как ты, не о чем разговаривать.

И она, обиженно поджав губы, села на кровать и отвернулась к стене. Байзен остался в смятении от такого поворота событий, но не знал, что и сказать. Горг немного успокоился: шерсть сошла с его горящих от стыда щёк, он был смущен, ведь совершенно не планировал вот так вот изливать гнетущие мысли своей неудавшейся жертве, а от того совсем притих. Хотя он внутренне, где-то глубоко внутри, всё же радовался тому, что его исповедь прервала нескончаемые возмущения Сюльри, и она оборвала свои попытки выбраться прочь из комнаты.

Никто больше не нарушал молчания. Байзен слышал лишь, как сердито и громко дышит Сюльри, и как где-то в глубине Храма копошатся в своих комнатах жрецы.

Жрецы. Байзен ненавидел их всем тем, что осталось от его сердца. И пускай его на жаркие пески Иргиса привез солдат из вражеской страны, но таким, безжизненным, Байзена сделали именно жрецы, никто другой. Юноша закрыл глаза. Темноту развеяли воспоминания о безмятежном детстве. Шумные ледяные реки, что текут из земель Звёздной Юдоли, согревающие свои воды в объятьях желтоватых скал,нагретых палящим солнцем. Пустоши: куда ни глянь повсюду пустые земли с дикими травами и смелым зверьем, которое считает себя здесь хозяевами. Высокое голубое небо, на котором то тут, то там виднеются кенканы, крылья которых отливают розовым под утренними лучам солнцем. Безмятежность. Сказка, которую у него украли.

– Ты поэтому теперь за мной таскаешься? – вырвал его из размышлений тихий вопрос Сюльри. – Потому что я такая же, как ты?

– Нет, – едва слышно ответил Байзен. – Мы не совсем одинаковые. Но и не в этом дело. Я просто… – он замялся, не решаясь поднять глаза, потому что знал – Сюльри пристально смотрит на него своими большими сапфировыми глазами. – Я просто хочу загладить свою вину.

– Нечего заглаживать! – со смехом воскликнула Сюльри. – Рука-то уже отросла, вот, смотри!