Книга Чужая. На пороге соблазна, страница 131 – Лана Муар, Анастасия Тьюдор

— Лукашин, — вздохнула Амели. — Либо говори, либо иди в задницу.

— Ладно. — Промокнув губы салфеткой, я показал девушке на машину. — Кошак, доставка до автовокзала, и я исчезаю из твоей жизни. Последнее мне не нравится, но, клянусь богом, исчезну, и ты забудешь о моем существовании, как о страшном сне, если за пять минут у меня не получится доказать, что я тебе не противен. Даже соглашусь перевестись в параллельную группу, чтобы не пересекаться с тобой на парах.

— Слишком щедро, — ядовито улыбнулась Амели. — И, я бы сказала, слишком подозрительно.

— Извини, Резкая, я не привык экономить на своих интересах. А на счёт подозрений… Считай, что у меня пунктик, баранье упрямство и идиотизм. — Я посмотрел на часы и перевел взгляд на хмыкнувшую девушку:

— Пунктик или принцип жизни?

— Думай, Амели. Я ни на что ненамекаю, но, на твоём месте, рискнул бы.

Я не собирался уговаривать или давить на Амели. Разрушать сомнения или заверять в том, что ее «риск» не больше, чем предубеждение в мою сторону. Поэтому я со спокойной совестью доел свой бургер, собрал и выкинул мусор, а затем направился к Доджу покурить. Что Резкая расценила как намек не затягивать с едой и принятием решения.

Буквально впихнув в себя бургер, Амели убрала в пакет остатки картошки и десерт, к которому не притронулась. Бросила взгляд на меня, на автовокзал, на своего Кошака и с какой-то обреченностью спросила:

— Что именно ты собрался делать, Лукашин?

— Я уже сказал. Попробую доказать, что я тебе не противен.

— Хорошо, — протянула она и, вздохнув, ладонью показала продолжать говорить, но не услышала от меня ни слова. — Лукашин, может, расскажешь, как именно ты собрался это доказывать?

— Зачем? Чтобы ты придумала очередную уловку и съехала? — усмехнулся я. — Нет, Резкая, я не настолько глуп. У меня будет пять минут. У тебя — возможность взвесить свои слова и решить, кто из нас двоих прав. Если я не смогу тебя убедить — Кошак, автовокзал и «прощай, Никита». Предельно просто и честно.

— Ты забыл про один момент.

— М?

— Никаких прикосновений.

— Резкая, сколько раз мне повторить, чтобы до тебя дошло? Если бы я собрался тебя лапать и прочая, что ты там себе напридумывала, сказал бы об этом прямым текстом, — улыбнулся я. — Мне хватает смелости озвучивать свои желания и, кажется, я уже говорил о взаимности в плане твоих экспериментов. Захочешь прикосновений, скажешь.

— Не в этой жизни и не с тобой, — фыркнула Резкая. Однако, потоптавшись, она шагнула к машине, но не села в нее, а обошла, чтобы встать в двух шагах от меня. — Пообещай, что не будешь меня трогать.

— Я поклялся богом. Мало?

— Лукашин…

— Хорошо, — кивнул и поднял правую ладонь. — Я, Лукашин Никита Семенович, клянусь богом, что не притронусь к Резкой Амели… как тебя по батюшке?

— Не важно, — огрызнулась девушка, удивив меня вспышкой злости на пустом месте.

— Договор составлять будем? К нотариусу поедем или к адвокату? — уточнил я.

— Еще варианты будут?

— С удовольствием послушаю твои, если они есть.

— Ты поклялся, — напомнила мне Амели. Поставила пакет с остатками фастфуда на капот и скрестила рукина груди. — Твои пять минут пошли. Начинай.

— С места в карьер? Уже неплохо, но вынужден попросить тебя сесть в машину.

— Зачем?

— Резкая, ты собралась пререкаться и тратить время? Не вопрос. Я подожду эти пять минут, а потом никуда не исчезну. Поверь, я не стесняюсь говорить на интимные темы при свидетелях. А ты?