Онлайн книга «Чужая. На пороге соблазна»
|
Глава 41. Амели Не сделал ничего… Не хотела… Хотела… Эти слова, сказанные самодовольным тоном, пульсировали в ушах и вызывали тошноту. Я потрясенно смотрела на Лукашина, оглушенная нарастающей яростью. Поразительно, с какой скоростью этот человек меняет мое отношение к нему. По щелчку пальцев. Любым неосторожным — или хорошо продуманным — словом. Взглядом или прикосновением. ЧЕРТОВЫМИ ПОЦЕЛУЯМИ! Вина, стыд, смущение, удивление, вина, стыд, гнев… Чувства вспыхивали в груди и гасли, уступая место друг другу. По кругу. Бесконечным хороводом, от которого пульс начал зашкаливать. Невыносимо! Схватив сумку, что так и валялась у моих ног, я поморщилась, когда грубая ткань ручек теранула по горящей после моей пощечины Лукашину ладони. Распахнула дверцу и вылетела из салона, с запредельной скоростью рванув в сторону автовокзала. Ни минуты. Ни секунды. Ни одного мгновения я больше не проведу рядом с этим человеком! Хватит. Я не игрушка. Не подопытная крыса, не пробирка, в конце концов, внутри которой Лукашин может смешивать все, что ему в голову взбредет, лишь бы утолить свой интерес. СВОЙ, А НЕ МОЙ! — Амели! — ударил в спину злой оклик, который только добавил мне скорости. Я с трудом удержалась от того, чтобы не сорваться на бег, не желая привлекать внимание окружающих нас с Никитой людей. С трудом заставила себя лишь ускорить шаг, а не превратиться в перепуганную беглянку. И уже через десяток шагов мой локоть обхватили сильные пальцы и дернули назад, заставляя остановиться. Я попыталась вырваться. Упорно переставляла ноги, но со стороны, наверное, выглядела жалкой букашкой, пришпиленной булавкой энтомолога. — Отпусти, — задушено выдавила из груди яростный протест, который разбился о непреклонность упертого барана, посчитавшего, что может мною командовать. — Какого черта ты творишь? — сквозь зубы процедил Лукашин, встряхивая меня как куклу. Я повернула к нему лицо и выплюнула в ответ: — Какого черта? Я? Я творю?! — Никита опешил, всматриваясь в мои глаза, а я оскалилась в безумной улыбке, уже не сдерживая себя: — Ты кем себя возомнил? Кто ты такой? Какое право… — поперхнувшись воздухом и поймав пару удивленных взглядов со стороны, уже тише продолжила: — Что ты там говорил про холодность к мужчинам?Ну же, Лукашин! Ты ведь все заметил, все считал, верно? Так какого хера считаешь себя в праве так себя вести со мной? — Амели… — Ты заметил, что я шарахаюсь от мужчин. Заметил мои реакции, но почему-то даже не вспомнил о них, когда у тебя возникло желание в очередной раз засунуть свой язык мне в рот! — Я разжала пальцы, позволив сумке рухнуть на землю, а сама освободившейся рукой толкнула Лукашина в грудь. — Эксперименты, проверки, исключительности! Да пошел ты на хуй со всем этим комплектом. Садись в машину и проваливай! И больше никогда — ни-ког-да — не приближайся ко мне! В противном случае я засажу тебя… за попытку изнасилования! — В этом все дело? — пропустив мою тираду мимо ушей, он ожидаемо зацепился за озвученное ненамеренно. — Кто-то… пытался с тобой это сделать? Или… сделал? — Тебя не касается мое прошлое, настоящее или будущее! — Я дернулась и удивленно застыла, когда Лукашин разжал пальцы и позволил мне освободиться. — Убирайся. — Прости меня, — тихо проговорил он, повторно вгоняя меня в ступор. — Резкая… Я… Черт, я не хотел, чтобы ты все так воспринимала! — Никита провел ладонью по волосам, явно растерявшись и смутившись. — Я идиот. |