Книга Ноктюрн для капитана, страница 94 – Галина Маркус

– Таниа.

Кэп презрительно смотрит на меня. И я понимаю, что никакой дневной группы здесь не было, это только слова, помноженные на мое беспрекословное доверие к Тании и ее мужественному начальнику. Меня вдруг озаряет: Таниа не хотела, чтобы пошел Виктор, потому что догадывалась, что Зубофф в меня влюблен. А он, очевидно, доказывал ей, что это не так, давая понять, чтомои отношения с Кэпом его вовсе не задевают.

Значит, значит… Значит, Виктор не просто обо всем догадался, значит, он был посвящен? Не случайно в группе заменили всех, кроме Виктора. «Он в упряжке», – сказал Кэп. Пораженная, я застываю на месте.

– Пошли, нам нельзя здесь долго оставаться, – Питер заканчивает осмотр, гасит фонарик и выводит меня наружу. – Зубофф повел их на главный вход, но не знаю, как долго он сможет тянуть с докладом. Они скоро придут. Быстрее.

Здесь, снаружи, вспоминая, как мы ждали мутанта, я соображаю кое-что еще. Должно быть, мне влили сегодня кучу витаминов, в том числе и для мозга.

– Все равно, эта тварь меня знала, – упрямо говорю я. – Ты был прав, когда говорил… Ей не было все равно! Она меня вспомнила, еще днем, я почувствовала, как она по-особому… И на захвате она вела себя необычно. Знаешь, как… как однажды побитый пес. У нас такой был дома, на улице…

Питер внимательно прислушивается, что не мешает ему тащить меня куда-то без нежности и придыханий, словно он уже забыл, как я только что чуть не погибла. Но я ведь не погибла, говорю я себе. Значит, скоро можно сплавить меня на Землю, как он и планировал. А пока… с сантиментами покончено. Впервые жалею, что у меня ни единой царапины. Зато Хелен… Хелен теперь герой, причем, в отличие от меня, герой настоящий, без всяких кавычек.

Мы уже выходим за пределы старого квартала и становимся на самую быструю из дорожек, ведущую в центр. Голова у меня снова начинает кружиться, и я невольно цепляюсь за него. Питер слегка охает, но подхватывает меня под локоть. А я чувствую, что мои пальцы становятся липкими. В темноте мне не видно, но я понимаю, что весь правый рукав у него пропитан кровью. Вспоминаю, что он единственный, кто пострадал: благодаря ему тварь даже ни разу меня не укусила.

Кое-как удержавшись на дорожке, я достаю из специального кармана своей куртки пакет и быстро вскрываю его одной рукой.

– Что ты делаешь? – спрашивает Питер.

– Сейчас замотаю тебе… чтобы кровь не текла.

Достаю широкую клейкую ленту для остановки крови – это входит в наш набор для захвата, вдруг тварь все-таки успеет поцарапать или укусить, – и на ощупь обматываю его руку как можно плотней прямо поверх рубашки, начиная от плеча и заканчивая запястьем. Питер все это время держит меня левой рукой.

– И что тот пес? – напоминаетон.

Я не сразу врубаюсь, о чем он.

– А, да… Он бросился на соседа, – вспоминаю я, – и сосед поколотил его палкой. И потом при виде соседа пес жался, рычал, скулил, но как только тот поднимал палку, прятался. А потом набросился на него как-то из-за забора, со спины. Вот и эта тварь… она боялась сегодня выйти. Потому что знала, что в прошлый раз ей было больно. Но она все равно не отпускала меня. И бросилась, когда мы повернулись спиной. Если бы мы успели войти на базу, думаю, и тогда тоже… она не отстала бы.

– Интересно, как долго действовала бы инъекция. Явно не дольше этой ночи, иначе они бы так не спешили поставить тебя на ноги.