Книга Безрассудная, страница 82 – Лорен Робертс

Мгновение он молчит.

― О нем самом.

― Это совершенно несправедливо.

— Я говорил тебе конкретизировать, — медленно произносит он.

Из моего горла вырывается разочарованный стон, над чем он имеет наглость посмеяться. Удивительно, но мне удается сдержать негодование. Он прерывается, чтобы проверить прочность веревки.

― Теперь я смогу ее разорвать, ― его голос был хриплым, будто он только проснулся. ― Мы можем отдохнуть, пока стражник не вернется.

Кивнув, я вяло тащу его за собой в центр камеры и опускаюсь на землю.

― И тогда мы свалим отсюда.

― И тогда мы уберемся отсюда, ― мягко повторяет он.

Моя голова оказывается у него на плече, несмотря на все мои внутренние противоречия. Мое тело болит, каждый дюйм всего моего существа умоляет свернуться калачиком в его объятьях.

Когда я слабее всего, я желаю его. И когда сильнее всего, я хотела бы чтобы это было не так.

Он кладет свою голову на мою, этот жест нежный и успокаивающий. Я ненавижу то, что он ощущается так. Словно он — воплощение комфорта.

― Можем ли мы притвориться, что это нормально — не ненавидеть друг друга в такие моменты? ― тихо спрашиваю я, пытаясь успокоить совесть.

Он звучит так, словно мог бы рассмеяться, если бы не был так истощен.

― Да. Притворимся.

Я долгое время молчу, а потом спрашиваю:

― Жалеешь ли ты?

Его голос мягкий, успокаивающий.

― Жалею о чем?

― О нас? ― пауза. ― Жалеешь о том, что было между нами? Даже совсем недавно? ― шепчу я, вспоминая момент нашей слабости на крыше.

Он молчит так долго, что я почти засыпаю, но просыпаюсь от его шепота:

― Спи, маленький Экстрасенс. Сожаления оставь на утро.

Меня будит звук скрежета металла.

Глаза открываются, когда я чувствую, как Кай предостерегающе похлопывает меня по пояснице. Сквозь пелену сна я вижу стражника, входящего в камеру с черствым хлебом в руках. Я моргаю, до конца просыпаясь, и готовясь к предстоящим событиям.

Все происходит настолько стремительно, что я почти забываю о своей роли. Как только стражник наклоняется, чтобы положить хлеб между нами,Кай молниеносно перемещается и цепляет ногой поднос. С силой пнув его, принц впечатывает металл в лицо мужчины так, что слышно хруст его носа.

— Натяни веревку, Грэй, — выдавливает Кай, напрягая свои силы и пытаясь разорвать веревку, все еще связывающую нас вместе. Я переношу вес своего тела вперед, чуть не ударяясь лицом о каменную стену, когда веревка наконец рвется, освобождая мои запястья.

Я бросаюсь к стонущему стражнику, который теперь сжимает свой сломанный нос. Ударяю его головой о стену еще до того, как он успевает расширить в удивлении глаза. Мужчина теряет сознание. Я нащупываю ржавый ключ у него в кармане, и, пошатываясь, направляюсь к двери камеры.

Кай стоит прямо у меня за спиной, наблюдая, как я протягиваю руку через прутья, чтобы отпереть дверь снаружи. Мы проходим сквозь открытую решетку, потирая ободранные запястья. Мой взгляд скользит по стене пустых камер, и я испытываю облегчение, не обнаружив внутри ни одного знакомого лица.

Ленни и других здесь нет. Кажется, что только принц и Серебряная Спасительница доставили проблем Рафаэлю. Осознание этого на мгновение приносит облегчение.

И тут мое внимание привлекает канализационная решетка в конце зала.

― Пока все хорошо, ― бормочет Кай, начиная медленно бежать к канализации. Я мгновенно догоняю его и верчу головой, высматривая любые признаки приближения стражников. Мое сердце бешено колотится, а голова гудит, пока я сосредоточена на поддержании работы уставших ног, на пути к свободе.