Книга Безрассудная, страница 80 – Лорен Робертс

Я отворачиваюсь, переводя взгляд на стол и качая головой из-за чернильных пятен на всей его поверхности.

— Я сделаю это. Я просто… — От волнения слова застревают в горле и душат меня, пока я наконец не выплевываю их. — Мне просто больно. Я не тот принц, которого они знали.

— Да, ты не тот, — мягко отвечает Калум. — Потому что теперь ты их король. — Нерешительным движением руки он двигает коробку дальше по столу до тех пор, пока я больше не могу ее игнорировать. — Это означает, что ты жертвуешь тем, кем ты был, ради того, кем ты должен стать, — его глаза впиваются в мои, читая на моем лице не только эмоции. — И с кем ты должен быть.

Я смотрю на коробку и поднимаю взгляд только, когда он бормочет:

— Что твой отец всегда говорил народу? Что делает короля великим?

Выдавив из себя грустную улыбку, я добавляю:

— Ах, да. Правило трех «Б».

Калум кивает, хмыкая при воспоминании об этом.

— Таки было. Я помню, как он обычно повторял их, когда сообщал королевству о новом законе или решении, которое принял.

— Это был один из его многочисленных девизов, — вспоминаю я. — Он заставлял меня писать его десятки раз во время наших занятий. Не удивлюсь, если я бормочу его даже во сне. — Калум усмехается, когда я заунывно произношу фразу. — Чтобы стать великим королем, ты должен быть бесстрашным, благородным и безжалостным.¹ Только тогда ты сможешь править великим королевством.

Калум кивает и откидывается на спинку стула.

— Он не ошибался. Это хороший девиз, по которому можно судить о себе. — Затем он тянется к коробочке, постукивая длинным пальцем по бархату. — И для этого понадобятся все три качества, которые он надеялся в тебе найти. Бесстрашие, — он щелкает по коробке. — Благородство, — щелкает еще раз. — Безжалостность, в зависимости от того, как на это посмотреть.

Он прав. Чума, он всегда прав.

Сглотнув, я поднимаю коробку, помещая ее в ладонь.

— Три «Б», значит?

Он улыбается мне.

— Три «Б».

Глава двадцать пятая

Пэйдин

― Твои неуклюжие действия нас погубят, знаешь ли.

Из моего горла вырывается разочарованный стон.

— Ну, ты точно не самый надежный человек, к которому можно было быть привязанным.

― При других обстоятельствах, — говорит он тяжело дыша, — уверяю тебя, будет гораздо веселее оказаться связанными.

Мои щеки вспыхивают, а глаза закатываются, хоть я прекрасно осознаю, что он этого не видит.

— Не. Помогаешь, ― я чувствую, как его спина трясется от смеха. Не обращая на него внимания, упираюсь ногами, подготавливаясь. — Ладно, давай попробуем еще раз, — выдыхаю я, и оттолкнувшись от его спины, пытаюсь встать на ноги.

— Вот так, Грей, — шепчет он. ― Давай, еще немного.

Мои ноги дрожат, когда я пытаюсь встать вместе с ним. Это далеко не первая наша попытка, отчего я устаю и разочаровываюсь одновременно. Встать на ноги еще никогда не было так трудно. Я прижимаюсь к его спине, медленно подставляя ноги под себя, чтобы неуклюже встать на холодный тюремный пол.

— Ну наконец-то, черт возьми, — вздыхает Кай. ― Теперь самое интересное.

Я бросаю взгляд на зазубренный камень, выступающий из стены, почти в четырех футах от земли. Он делает к нему шаг, в свою очередь увлекая меня за собой.

— Ой, — шиплю я. ― Было бы неплохо предупредить в следующий раз.

― Ладно, — сухо говорит он. ― Сейчас я пойду к камню.