Книга Бесстрашная, страница 251 – Лорен Робертс

— Думаешь, успеешь за мной, Грэй?

— Ты правда превращаешь это в соревнование?

Я вонзаю сталь в землю, разрыхляя почву у основания ивы Авы.

— Китт всегда умел превратить все в удовольствие. — Уголки моих губ поднимаются в улыбке, которую я заставляю себя изобразить ради него. — Думаю, он бы хотел, чтобы с его смертью было так же.

Ее улыбка заставляет мое сердце вновь забиться.

— Тогда лучше начинай копать, Эйзер.

Глава семьдесят вторая

Пэйдин

Рука натягивает упругую тетиву.

Мы стоим там же, где были во время Испытаний Очищения, перед выцветшей мишенью, и соревнуемся за право похвастаться. Прошло почти два дня с тех пор, как Кай похоронил брата под ивой, и это — одно из навязанных ему развлечений.

Была тихая прогулка по саду, нарушаемая лишь редкими воспоминаниями о мальчике, похороненном так близко. Наша вылазка на кухню сопровождалась мягким смехом и теплыми сладкими булочками. Джакс искал утешения в объятиях брата, в то время как Гейл целовала Кая в макушку. Я убеждала его писать, как это делал Китт, чтобы избавить разум от множества хаотичных мыслей. Его руки до сих пор перепачканы чернилами.

Каждая ночь проходит в лунном свете. На полу моей комнаты одеяла разбросаны так, что образуют что-то похожее на лежанку под окном. Каю нравится именно так, и я охотно соглашаюсь. Словно мы создали свою маленькую крепость, чтобы быть ближе к тем, кого потеряли. Мы держим друг друга в объятиях, прежде чем утонуть в преследующих нас кошмарах. Но с каждыми сонными лучами солнца, заглядывающими к нам, Кай просыпается все больше похожим на самого себя.

Я выпускаю стрелу. Позволяю себе самодовольную улыбку, когда она попадает в яблочко.

Это мое последнее развлечение для будущего короля.

— Я пойму, если ты захочешь сдаться сейчас, — предлагаю я.

Пальцы Кая касаются моих, когда он забирает лук.

— Не притворяйся милой, дорогая. Я переживу твою победу.

Я поднимаю бровь.

— Ты уже признал поражение?

Его губы подергиваются. Он пускает стрелу быстро, не обращая внимания на несколько дюймов, отделяющих ее от центра мишени.

— Это ведь должно быть развлечением, не так ли? Значит, мне не нужно побеждать. — Я сглатываю, когда он подходит ближе. — Я просто хочу наслаждаться этим.

Обычно я бы высмеяла его самоуверенность, но я так соскучилась по ней, что ограничиваюсь легким наклоном головы.

— И что же такого приятного в поражении, Малакай?

— Это. — От его ямочек на щеках у меня перехватывает дыхание. — Твоя компания. Твои поддразнивания. Твои губы, произносящие мое имя.

Я накладываю стрелу.

— Мне не обязательно побеждать, чтобы оскорблять тебя.

Глубоко вдохнув, я стреляю.

— Нет, — медленно произносит Кай. — Но чтобы улыбаться воттак, тебе нужно побеждать.

Только тогда я замечаю, что сияю от радости очередного попадания в яблочко. Сдерживая торжество, поворачиваюсь к кажущемуся непринужденным Каю. Его руки небрежно покоятся в карманах, волосы взъерошены, а глаза блестят в свете угасающего солнца.

Он красив.

Эта мысль не удивительна. И все же я не могу оторвать от него взгляда. От него исходит такая мужественность, словно тень, цепляющаяся за его ноги. Это мальчик, который встречал только трудности, которого изранил воспитавший его человек, и оставил любящий его брат.

Брат, который ненавидел меня.

— Что такое? — голос Кая полон тревоги.