Книга Мир охоты и крови, страница 67 – Микки Хост

Говорили, что Диего жесток с врагами и милосерден с теми, кто ему полезен. Говорили, что камень в эфесе его меча вовсе не рубин, а все же самый обычный камень, впитавший в себя слишком много крови. Говорили, что его рыжие волосы – доказательство отсутствия души, что Диего считал просто глупостью, основанной на какой-то земной беспочвенной легенде. Но еще говорили, что там, где Диего, начинает пахнуть смертью.

Наверное, Себастьян прекрасно знал об этом, и потому был настороже – нечасто от человека, верно служащего коалиции, услышишь, что та действует необдуманно.

– Ты считаешь, что та демоница невиновна?

– Я знаю.

– Откуда?

– Просто знаю.

Себастьян недоверчиво цокнул языком.

Не мог же Диего сказать, что по его жилам течет сила, которой нет равных. Не мог сказать, что Свет Арраны – это всегда справедливость и достойный суд для всех.

И не мог сказать, что в его ушах до сих пор звучали слова, сказанные Третьим сальватором: «Свет Арраны не должен погаснуть».

Не сказать, что Эйс не любил пляжи. Он всегда охотно посещал их, если предоставлялась возможность, и старался повеселиться по максимуму. На пару с Лео они надоедали Пайпер, предлагая сыграть в пляжный волейбол, а потом жаловались, что она всегда целилась им в лицо. Они даже строили песчаные замки, хотя Лео говорил, что это слишком по-детски. Было в пляжах что-то настолько обычное, детское и легкое, чего не хватало Эйсу с учетом новых реалий его жизни.

С трех сторон особняк Гилберта был окружен сотней барьеров, скрывавших его от посторонних глаз и ненужного внимания, садами, за которыми кто-то ухаживал, и высоким каменным забором. С четвертой стороны было столько же барьеров и одна-единственная естественная преграда – океан.

Эйс очень любил это место, хоть и не мог объяснить почему. Для купания или отдыха на пляже было слишком холодно. К тому же зимой дул жуткий ветер, и Эйс был уверен, что простынет.

С исчезновения Пайпер прошло уже почти два месяца.

Эйс чувствовал себя ужасно и очень хотел, чтобы сестра вернулась. Привязанность, которую он испытывал, и любовь, на которой была основана эта привязанность, не исчезли после эриама, а только окрепли.

И теперь каждый день напоминал пытку. Энцелад и Диона обучали его обращению с оружием, основам боя и самообороны. Эйс старался изо всех сил, а по ночам, после вечерней тренировки или ужина, когда доползал до своей кровати и почти проваливался в сон, думал о том, что его сестра неизвестно где и наверняка проклинает весь сигридский мир. Эйс едва не задыхался от боли и вины, хотя и понимал, что ничем не мог помочь Пайпер, – он ведь тогда вообще был в другом месте! – но все равно медленно распадался на кусочки, не представляя, увидит ли сестру еще хоть раз.

Поэтому Эйс старался изо всех сил. Жаловался на строгость и непреклонность Энцелада, но от тренировок не отказывался. Он хотел быть достаточно сильным, чтобы в следующий раз защитить свою сестру.

Учитывая, что он больше не был наследником Силы, ему стоило тренироваться в сотни раз усерднее. Никто так и не смог объяснить, почему Сила оставила его. Эйс терпеливо дожидался ответов, но ни один маг, изучавший его, не ответил. Даже Николас, хотя сальватор был максимально открыт в других вопросах – с радостью рассказывал о магии сакри, о Рейне, о предыдущих сальваторах. А еще Николас говорил, что Предатель вовсе не Предатель.