Книга Искупление злодейки, страница 89 – Кира Иствуд

— Пташка… — хрипло позвал ирбис, — сегодня ты принесла что-то новенькое. Вспомнила, что я хищник, и решила перестать закармливать тыквой?

Голос Дейвара звучал хоть и насмешливо, но вовсе не так мягко, как в будущем.

Во сне мы были с ним близки… Он даже целовал мою шею. И обнимал. Но в реальности между нами пропасть. Даже если я обрабатывала его раны, даже если он лечил мои порезы… это всё ещё не тот Дейвар, что представил меня стае, а потом укутывал в шкуры. Не тот же самый, что целовал и ласкал…

«Но он будет!» — возразила романтичная часть меня.

Эта часть желала немедленно скользнуть к мужчине в объятия. Ведь мне так понравилось всё, что он делал со мной в ледяной кибитке. И хотелось зайти дальше. Хотелось ощутить себя живой. Тем более теперь, когда я знала — обитель практически спасена.

— Да, сегодня мясо, господин Дейвар, — всё же сумела сказать я. Стараясь не смотреть на обнажённый торс мужчины, опустила миску и кружку на каменный пол, сверху положила вилку с погнутыми зубьями, которую я прихватила с кухни. — Баранина. И кусочек сахара.

Дейвар подвинул к себе тарелку, она заскрежетала по каменному полу. Но смотрел арх не на блюдо. Только на меня.

— В честь чего такой пир, пташка?

— Потому что… — я запнулась, но решила сказать как есть, — потому что явилась Ньяра. Наша богиня — самый чистый лик многоликого Бога.

— Прямо-таки явилась…

— Да. Она была выше стен! И состояла из вьюги и света.

— И ты её видела?

— Собственными глазами, — приложив руки к груди, улыбнулась я.

Дейвар отразил мою улыбку — но как-то неправильно, будто в кривом зеркале. Его ледяных глаз эта напускная радость вовсе не коснулась. Наоборот, в них сверкнула опасная сталь.

Он перевёл взгляд на еду, убрал накрывающую блюдо тарелку. Сырая камера наполнилась ароматом свежеприготовленной баранины. Взяв на вилку кусок мяса, Дейвар по-звериному понюхал и, положив в рот, медленно разжевал. Я смотрела, как двигаются его губы, и вспоминала, как эти же губы обжигали мою шею во сне. Как его руки…

Образы так накрыли, что я вздохнула.

Я пришла в себя, когда арх поймал мой взгляд. И вдруг сощурился и соблазнительно улыбнулся уголками губ.

— Вишенка, ты, похоже, сегодня тоже голодна.

— Нет-нет, это не так, — я отрицательно замотала головой. На всякий случай отступила подальше.

— Хм… Ну а что-нибудь ещё странное происходило в этих стенах? — Голос арха зазвучал вкрадчиво и одновременно ласково, как это бывало во сне. И он даже посмотрел также — с теплом. Немного расслабившись, я заулыбалась шире.

— М-м-м… Да! Деревья во дворе зацвели.

— Зимой? — он вскинул чёрные брови.

— Да! Это чудо Ньяры.

Арх за два глотка выпил всю воду. Пробормотал:

— И правда, чудо. А как ты сама себя чувствуешь, вишнёвая птичка?

— Лучше, чем когда-либо.

— А лично с тобой нынче никаких …чудес не случалось?

Душу клюнуло беспокойство. Ведь странный вопрос! Но арх смотрел так ласково, что тревога улетучилась, и я невольно смутилась. Пригладила свои светлые локоны. Тихо ответила:

— Не припомню, господин… О! Разве что одно.

— Какое?

— Вот, сахар дали, — я с улыбкой кивнула на бело-жёлтый кристалл, что лежал на снятой крышке. — Никогда раньше не давали! А сегодня — поделились. Попробуйте. Он сладкий. Вкусный.

Он взял сахар. Поймал на него луч света из узкого окна, и кристалл заиграл в его пальцах, как крошечная звездочка.