Книга Искупление злодейки, страница 63 – Кира Иствуд

Тулуп, которым я укрывалась, сполз на пол. Сквозняк льдом коснулся пяток. Воздух в комнате был холодным… но всё же не таким холодным, как снег, по которому во сне я катилась со склона. А сейчас… я вернулась.

— Элиза! Ты хоть осознаёшь, сколько времени? — раздался справа раздражённый женский голос.

Повернув голов, я увидела Фаиру. Сестра Обители нависла надо мной, недовольно скрестив руки на груди. Её тёмные волосы были собраны в аккуратный пучок. Зелёные глаза сверкали недовольством.

— Фаира… — прошептала я. Голос звучал хрипло, будто я кричала во сне.

— Да, так меня зовут. А вот тебя будут звать отбивной, если сейчас же не встанешь. Морелла звала тебя к себе!

— Ох… — я резко села на кровати, и тут же голова закружилась. В висках застучало так, будто кто-то бил по ним молоточком. Я мучительно провела ладонью по лицу, пытаясь снять паутину сна, но образ Кайрона и его пылающие ненавистью глаза — вцепились в разум когтистыми лапами.

Интересно… успел ли он меня убить? И есть снова засну — что увижу? Всё начнётся с начала? …или ворон не стал убивать — а связал и оттащил к Дейвару? И всё-всё ему про меня рассказал! Что я — зло. Что я — кровавая ведьма. Тогда, проснувшись во сне, я увижу ненависть не только в глазах Кайрона… но и в синих глазах арха.

— Ну что ты застыла?! Давай, шевелись! — Фаира схватила меня за локоть и потянула вверх. Её пальцы были тёплыми, но хватка слегка болезненной. — А то тебе опять руки отобьют, а мне за тебя работу работать.

Натянув обувь, я послушно встала. Качнулась. Ноги были как ватные. Образы сна продолжали рыскать в голове стаей голодных крыс.

— Ты сегодня как пьяный кролик, — ворчала Фаира, помогая мне натянуть зелёную мантию младшей послушницы.

Грубая ткань царапала кожу, что сразу напомнило мне, каким тёплым и мягким было шерстяное платье, подаренное Дейваром.А ведь прямо сейчас могучий арх томится в сырой холодной темнице. Без еды, без воды… Но скоро он вырвется. И его воины всех здесь погубят! Из-за знамения… которому большего всех подхожу именно я.

Но я не хочу умирать.

Отчаяние так крепко сжало сердце, что слёзы защипали веки.

— Ты что, плакать вздумала? — нахмурилась Фаира, наскоро укладывая мои волосы в пучок. — Так не из-за чего! Ты ещё не сильно опоздала.

Она подтолкнула меня к выходу.

— Иди! Морелла ждёт в кабинете.

Как в тумане, я шагнула к приоткрытым дверям.

— Эй! — буркнула Фаира мне в спину, когда я уже почти переступила порог. — Если настоятельница спросит, почему ты задержалась. Не говори, что спала. Скажи, что помогала мне коробки с овощами на кухню перетаскивать. Я подтвержу.

Я застыла на месте.

Обернулась.

Наверное, вопросы «Зачем мне так говорить? И зачем вообще Фаире вступаться за меня», — были крупно написаны на моём удивлённом лице. Потому что сестра Обители нервным движением потёрла свои плечи и произнесла:

— Просто мне не нравится, когда бьют слабых. Тех, кто не может ответить. Я вон с мачехой росла, и она… — Фаира умолкла, закусив губу, а потом воинственно тряхнула головой. — Да и ты потом стонешь всю ночь! Спать мешаешь!

— Но …если так сказать — это ложь. И язык…

— Да-да, отсохнет. Но я же лекарь, — с наносной бравадой усмехнулась она. — Хоть и с крохотной силой, но такую ерунду вылечу. И тебе, и себе, если придётся. И вообще — ты сама подумай, маленькую ложь себе и дети позволяют. И ничего, все с языками.