Книга Седьмая жизнь злодейки, страница 86 – Ива Лебедева, Екатерина Скибинских

— Княжна Ян все равно должна будет прикоснуться к священным реликвиям, когда начнется ритуал ее бракосочетания. Так почему бы ей не сделать этого прямо сейчас? Все подозрения будут мгновенно развеяны, и мы спокойно продолжим праздник.

В зале снова зашумели, на этот раз удивительно дружно и согласно.

Я все это время стояла, опустив голову и чуть пошатываясь, будто от головокружения. Вдобавок время от времени начинала крупно дрожать и краснеть, прикрывать глаза и кусать губы. Все это позволяло мне не только ярко демонстрировать врагам, что все идет по плану, но и бросать по сторонам быстрые взгляды из-под ресниц. Ага, вон та и та служанки… двое советников с Востока… девятая достопочтенная наложница вместе с одиннадцатой. Кстати, кто-то из них в дальнем родстве с матерью второго принца. Кто еще участвует в заговоре и сейчас выдает себя предвкушающе-лживыми улыбками, суетой и звериной готовностью совершить бросок?

На второго принца я даже не смотрела. А вот наложницу Фен Гу быстро нашла в толпе нежных лилий позади тетушки Ли Ниань. Как достоверно эта кукла играет испуг! Если бы я не знала ее так хорошо и долго в прошлой жизни, я бы даже поверила!

— Я не позволю! — Ах, вот и мой первый принц вступил в бой, тожедействуя так, как запланировали наши враги. — Моя невеста…

— Ваше величество, — Ли Сянь наконец вмешался, напрямую обратившись к отцу, — боюсь, мой брат немного не в себе. Его близость к княжне Ян всем стала слишком заметна, это порождает нехорошие слухи. Не лучше ли развеять их сразу? Молю, прикажите принести реликвии нашей семьи!

— Прикажите принести реликвии нашей семьи! — повторил Ли Сянь, искусно скрывая торжество за маской почтительности.

Тишина стала вязкой, как патока. Все взгляды устремились к императору. Его лицо напоминало вырубку на старой монете — резкие черты, усталость, скрытая за холодом. Он не смотрел ни на сына, ни на меня. Его пальцы все так же перебирали четки, бусину за бусиной, как отсчет до выстрела.

— Принесите. — Голос императора прозвучал ровно. Словно голос палача, читающего список казней.

В зал вошли трое жрецов в белом. Один нес короб из черного дерева, перевязанный золотыми шелковыми лентами. Второй держал поднос с ритуальной чашей из цельного серебра. Третий — запечатанный свиток с молитвой очищения.

А вот теперь начиналась настоящая партия.

— Госпожа Ян, — объявил главный жрец. — Прикосновение к этим реликвиям не терпит лжи. Чистая душа не причинит себе вреда. Коснитесь чаши, и правда откроется.

Я медленно подняла глаза. Под моим языком таял кристаллик льда с тонкой стружкой лугового терминита, который давал резкую реакцию на взаимодействие с серебром при определенной температуре тела. Все было рассчитано — и температура, и момент, и даже настоящее волнение, разлившееся по венам, сыграет на руку.

Я сделала шаг. И еще.

Подошла к подносу. Почти почувствовала, как сзади напрягся Ишель. Как Ли Сянь затаил дыхание. Как Ли Ниань прикрыла губы веером, скрывая полупредвкушающую-полупаническую гримасу.

Я коснулась чаши. Сначала — ничего.

А потом… на глазах у всей знати серебро потемнело, мои пальцы дернулись, и я осела на колени, будто ударенная чем-то невидимым. Вокруг вспыхнули крики.

— Проклятие! — закричал кто-то.

— Она демон! Видите?!