Книга Седьмая жизнь злодейки, страница 32 – Ива Лебедева, Екатерина Скибинских

— Обычную, детскую. — Я пожала плечами и сама налила нам обоим чаю из драгоценного нефритового чайника. — Ее пела моя мама, когда была жива. В прошлый раз она волшебным образом успокоила вас. Правда, прежде чем ее послушать, вы начали кусаться… но сегодня вроде бы не собираетесь?

— Пф! — невольно фыркнул принц, не сводя с меня внимательного взгляда. Но я не могла не заметить, как этот самый взгляд потеплел.

— Отлично, а то мне не понравилось, — продолжила я, открывая коробочку с османтусовыми пирожными. — Ешьте, я сама их приготовила. Немного сладкого на ночь навевает приятные сны.

— Вы такая… непосредственная, — заметил Шао Шень, осторожно беря пирожное двумя пальцами и разглядывая его со всех сторон, будто какую-то диковинку. — В прошлую нашу встречу княжна Ян Айри показалась мне очень серьезной юной госпожой, готовой сражаться за свою семью. И торговались вы вполне профессионально. А теперь ведете себя так, будто мы сто лет знакомы и даже близки.

— А в чем противоречие? — Я пожала плечами. — Вы ведь тоже станете моей семьей. Я и за вас буду так же сражаться, если, конечно, вы оправдаете мое доверие.

— Вот как…

Ли Шао Шень замер, чуть склонив голову набок, разглядывая меняс новым, едва уловимым выражением.

— Вы готовы сражаться за меня, княжна Ян? — невольно переспросил он, будто ослышался. Его голос был мягким, но в глубине слышался вызов.

Я невозмутимо сделала глоток чая.

— Разумеется.

— И даже петь мне колыбельные?

— Даже это.

— А если я откажусь спать?

Я прищурилась.

— Тогда придется спорить, пока вы не уснете от скуки.

Неожиданно он тихо рассмеялся.

— Вы не похожи ни на одну из столичных княжен.

— Знаю. — Я осторожно взяла его чашку и снова наполнила теплым чаем. — И вам это нравится.

Ли Шао Шень не ответил, но улыбка все еще не сходила с его губ. Он наконец откусил кусочек пирожного, медленно разжевал, будто оценивая.

— Вкусно.

Я гордо вскинула подбородок.

— Я же говорила!

— И что же, княжна Ян не только умеет заключать сделки с наследными принцами, но еще и готовит?

— В отличие от большинства знатных госпожей, я не трачу время на бесполезные капризы. Готовить полезно, если приходится заботиться о близких.

— Близких… — Он на секунду затих, будто пробуя это слово на вкус.

Я не стала комментировать.

Вместо этого, с удовлетворением наблюдая, как он расслабляется после всего пережитого за день, скрестила руки и мягко напомнила:

— А теперь колыбельная.

Он закатил глаза.

— Вы же не шутите, да?

— Конечно нет. — Я подалась вперед, сцепив пальцы. — В прошлый раз сработало. Так что, ваше высочество, либо вы засыпаете сами, либо…

— Либо я получаю в придачу убаюкивание, как капризный младенец?

Я хотела было сказать, что мне тогда придется стукнуть его чем-нибудь потяжелее, но его вариант звучал всяко интереснее и выполнимее.

Принц вздохнул, прикрыв глаза, и добавил:

— Ладно, пойте.

Я улыбнулась, села поудобнее и начала петь.

Тихий, мелодичный мотив — простой, как дыхание, теплый, как вечерний ветер.

Ветер шелестит в горах, Небо в звездах светится, Спи, дитя, мой ясный свет, Пусть печаль не встретится.

Где-то за окнами зашелестели бамбуковые листья.

Ли Шао Шень медленно откинулся назад, его дыхание стало глубже, плечи потеряли напряженность.

Я видела, как его веки тяжелеют. Еще немного…

Я позволила голосу затихнуть, наблюдая, как его пальцы разжимаются.