Книга Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника, страница 86 – Кира Рамис

Накинув на плечи нарядный платок, Карина решительно выбежала на дорогу, ее ум лихорадочно искал выход из ситуации. Стоило поторопить сваху с тем престарелым женихом из города.

И тут ее путь преградил незнакомый, хорошо одетый мужчина в городской одежде.

— Добрый день, — вежливо обратился он, приподняв шляпу. — Не подскажете, где проживает семья Соколовых? Мне указали на этот дом.

— Да, это я и есть хозяйка семьи Соколовых, — раздраженно бросила Карина, окидывая незнакомца оценивающим взглядом. — А что случилось?

— Добрый день, меня зовут Барсуков Борис Борисович, и я приехал от господина Каручергина с грустной вестью…

Едва за соседками захлопнулась калитка, Марина метнулась к окну. Она видела, как Карина, вся взъерошенная и алая от гнева, накинула платок и решительно вышла за ворота — вероятно, чтобы поторопить сваху.

И тут к ней, едва она сделала несколько шагов, подошёл незнакомец. Высокий, в приличной одежде. Он выглядел так чужеродно на их пыльной деревенской улице, что у Марины похолодело внутри.

Она не слышала ни слова, лишь наблюдала за немой пантомимой. Мужчина что-то сказал, и Карина застыла как вкопанная. Потом он протянул ей тёмную сумку и конверт. Рука Карины механически приняла их. И тут же женщина, словно подкошенная, шатнулась и ухватилась за плетень, чтобы не упасть. Её лицо, ещё секунду назад пылавшее негодованием, стало серым, восковым.

Незнакомец что-то добавил, коротко, сухо кивнул и, развернувшись, быстрым шагом удалился, оставив Карину одну посреди улицы, прижимающую к груди зловещие дары.

Марина, не в силах сдержать нахлынувшую тревогу, выскочила из дома. Пыль на дороге, взметнувшаяся из-под ее ног, медленно оседала, возвращаясь в своё привычное, унылое состояние, но в воздухе висело нечто тяжелее пыли — предчувствие беды.

— Карина! Кто это был? Что случилось? — испуганно выдохнула девушка, подбегая к невестке, которая стояла посреди улицы, словно подраненная птица.

Та медленно подняла на Марину взгляд. Ее глаза, обычно такие колючие и живые, были пустыми и бездонными, как два озерца в пасмурный день. В них не читалось ни злости, ни раздражения — лишь ледяное, оцепеневшее отсутствие.

— Никто, — глухо, почти сипло, буркнула она и, оттолкнув Марину, с неожиданной резкостью выпрямила спину. Она поправила сбившийся платок, сунула злополучное письмо вглубь сумки и, не оборачиваясь, медленно пошла в сторону центра деревни.

Марина смотрела вслед уходившей невестки, и сердце её сжималось в тисках беспомощности и страха. Первым, горячим, почти физическим порывом было — броситься бежать. Бежать без оглядки к Егору, в спасительную чащу леса, выложить ему всё, умолять поторопиться, пока не случилось непоправимое.

Но едва она сделала неосторожный шаг на просёлочную дорогу, как почувствовала на себе тяжёлые,прилипчивые взгляды. Напротив, из-за калитки, словно стервятник, не скрывая любопытства, уставилась соседка. А из дома наискосок, с мрачным взглядом вышел Некрас. Его молчаливая, упрямая фигура была красноречивее любых слов.

— Следят, — горько усмехнулась про себя Марина, ощущая, как невидимые сети медленно, но верно сжимаются вокруг неё. Она развернулась и, сгорая от стыда и бессилия, побрела обратно в дом.

Карины не было долго, мучительно долго. Она вернулась затемно, когда за окнами давно стояла густая, непроглядная темень, а Тамара, забрав выпечку и оставив деньги, уже успела уйти.