Книга Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника, страница 47 – Кира Рамис

— Простите, Аграфена Карповна, — чуть не плача, взмолилась Марина. — Умоляю, скажите Карине, что никого пока не нашли. А мне… дайте хороший выбор! Я разницу до пятидесяти монет сама доплачу!

Сваха замерла. Ее цепкие глазки-буравчики сузились, выцеливая в Марине что-то важное, скрытое. Пахло возможной и немалой, наживой.

— А ты, девица, интересная… — протянула она наконец. — Если деньги водятся, то… что ж, за мое молчание и за хороший выбор — пять серебряных сверху. Этот старик, между прочим, жмётся, сорок предлагает. Так что твои пятьдесят пять — это как раз то что надо.

— Пятьдесят пять, — обречённо прошептала Марина, понимая, что, если ее план с рецептами провалится, участь ее решена. — Согласна. Какие есть женихи моего возраста? Чтобы не пил, работящий, и чтобы в семье руку никто не поднимал. — Она сглотнула комок в горле. — Я так понимаю, мне придется идти в его семью жить?

— А ты как хотела? — фыркнула Аграфена Карповна. — Чтобы молодым родители готовый дом сразу отгрохали? Такое раз в десять лет бывает. Женихов… — она отхлебнула чаю, — сейчас в активном поиске человек десять. Но под твои причуды… ну, пусть будет трое. Так насчёт пяти серебряных договорились?

— Найду! — произнесла с такой несвойственной ей твёрдостью, что тут же ощутила себя не бедной родственницей, а женщиной, способной постоять за свою судьбу.

— Вот и славно, — удовлетворённо крякнула сваха. — Пока в деревню жених не нагрянет, торопить его не стану. Но занеси мне два серебряных в качестве залога за мое молчание. Когда сможешь?

— Не раньше понедельника, — ответила Марина, мысленно прикидывая сроки.

— Ладно, — Аграфена Карповна отставила блюдечко и достала толстую, засаленную тетрадь в тканевом переплёте. — Так… Емельян Котлов, двадцати трех лет…

Сваха знала своё дело назубок. На каждого жениха у неё было готовое досье: рост, телосложение, состав семьи, доход, привычки, характер — все, что могло интересовать будущую жену. По описанию Марине приглянулись двое. Но перед ее внутренним взором стоял совсем другой образ — высокий, молчаливый, с глазами цвета дымчатого кварца.

— А вот… Егор, охотник, — осторожно, будто пробуя ногой воду в реке, спросила она. — Он жениться не собирается?

— Егор-то? — сваха фыркнула, будто услышала глупую шутку. — Нет, сам ко мне неходил. А я к нему… раз десять наведывалась. Желающих за него выйти — хоть отбавляй! Да что толку? Отказывает всем, как один. Парень видный, сильный, дом — полная чаша… Да только не советую, милая, даже и думать. Все деньги, что зарабатывает, в город семье отсылает. Зря только время потратишь.

Марина вздохнула, но в душе что-то упрямо шевельнулось. Пусть сваха и не хочет идти, но она… она сама попробует. Охота — дело рискованное. Но и награда может быть великая.

Дневную тишину, нарушаемую лишь щебетом воробьёв и блеяньем козы за околицей, внезапно разорвал отчаянный, надрывный крик, донёсшийся прямо с дороги:

— Маринка! Мари-и-ина!

Испуганная, Марина выскочила на крыльцо, смахнув со лба непослушную прядь, уставилась на дорогу. За ней, толкаясь в двери, высыпали домочадцы: Карина, с лицом, помятым недавним сном, и дети, с глазами, круглыми от любопытства. Виктор ещё ранним утром ушёл в город.

На пыльной дороге, словно актёр на сцене, стоял Некрас. Но это был не тот Некрас, которого все знали — вечно нетрезвый, неопрятный, с пустым взглядом. Перед ними предстал парень в чистой, хоть и поношенной рубахе, с тщательно приглаженными волосами, от которых ещё тянуло сладковатым запахом дешёвого одеколона.