Книга Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника, страница 46 – Кира Рамис

Ей несказанно повезло, что местная сваха, Аграфена Карповна, жила именно здесь, в их деревне, хоть и обслуживала все окрестные селенья. Возле ее аккуратного домика с резными наличниками частенько толклись незнакомые люди из соседних деревень, а иногда и сама Аграфена, заложив лошадь, укатывала в город — общаться с другими свахами или пристраивать особенно ценные «экземпляры». Слава о ее цепкой памяти, подвешенном языке и умении быть как медом сладкой, так и желчью едкой, гремела по всему уезду.

Марине повезло — возле дома было пустынно, и, судя по струйке дымка из трубы, сама хозяйка никуда не ушла.

— Добрый день, можно? — постучав в притворенную дверь, вежливо спросила Марина.

— Заходи, милая, заходи, — раздался из глубины дома хрипловатый, грудной голос.

Марина переступила порог. Сваха, Аграфена Карповна, сидела за кухонным столом, попивая чай из блюдечка. Это была женщина в годах, дородная, с лицом луны, испещренным сетью мелких морщинок,будто карта всех когда-либо заключенных ею брачных союзов. Ее волосы, густые с проседью, были убраны под нарядный, но потертый от времени головной убор. Маленькие, словно буравчики, глазки мгновенно оценили гостью, подсчитали стоимость ее платья и прикинули возможную выгоду.

— Хм-м-м… — протянула она, и махнула рукой, предлагая войти дальше. — Я тебя помню. Старшая Соколовых. Похорошела, девица, похорошела… — Ее взгляд скользнул по фигуре Марины, задержался на густых, заплетенных в тугую косу волосах. — Твоя невестка приходила, жениха тебе подыскивать. Но пятьдесят серебряных… Ох, и набегалась я с тобой, как курица с яйцом! — Она широко улыбнулась, обнажив крупные, желтые, как старый перламутр, зубы. Верхнего правого клыка не хватало, и эта дырка придавала ее и без того колоритной внешности что-то хищное, почти разбойничье. Марине сразу не понравилась эта женщина, и в душе она пожелала, чтобы зуб тот ей выбили в честной драке, а не вырвали в связи с болезнью.

— Вот потому-то я и пришла… — начала Марина, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Так не терпится под венец, красавица? — раскатисто хохотнула сваха и грубо вытерла рот холщовым рукавом. — Будет тебе жених, не сомневайся!

— Какой? — тихо спросила Марина, опускаясь на табурет у двери. — Кто согласился на пятьдесят серебряных?

— Ну, как согласился… Пока в раздумьях, — с притворной легкостью ответила Аграфена Карповна. — Увидеть товар хочет. А я тебя, знаешь, как расхвалила⁉ Работящая, мол, хоть и не первой свежести… Ан нет, — она снова уставилась на Марину, — гляжу я сейчас — и лицом выправилась, и коса… ах, какая коса! Толстая, девичья… Приодеть тебя, да за… Ах да, ты и так из семьи зажиточной.

— Расскажите же мне, Аграфена Карповна, кто этот щедрец, что на деревенскую девку целое состояние тратить готов? — голос Марины дрогнул, выдав внутреннюю панику.

— Лет ему… ну, под семьдесят будет, — с деланным сочувствием сказала сваха. — Жена, сердешная, три года, как отдала богу душу… Эй, ты куда бледнеешь? — она прикрикнула, видя, как кровь отливает от лица девушки. — Мужик он видный еще! Потом, правда, запил с горя, да скоро в руки взялся, возраст все же, негоже пить. Ему покой да уход нужен, жена покладистая, молчаливая… Такой я ему тебя и нарисовала. А ты, выходит, и голосить горазда!