Книга Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника, страница 111 – Кира Рамис

— Ты, Виктор, забываешь про меня и про деньги, что привёз тот посыльный, — выложила она своё условие, играя краем стакана. — А я, так и быть, теряю память насчёт всяких… заморских мешков, диковинных продуктов и железных формочек для выпечки.

— А доказать-то сможешь? — неожиданно спросил Егор. Его голос был спокоен, почти ленив, но в нём слышалась такая глубокая, звериная уверенность, что по спине Карины пробежал холодок.

— Попробую, — бросила она ему вызов, но в её тоне уже слышалась неуверенность. — А не выйдет — так сплетни пущу. Сами знаете, как в городе языки чешутся. Станут вас сторониться, как чумных.

— Согласен! — Виктор резко поднялся, задев коленом стол. Стаканы звякнули. Он больше не мог здесь находиться. Видеть это лицо, слышать этот голос. Вся горечь, вся боль вырвались наружу одним сдавленным, хриплым криком: — Сгинь с глаз моих, гадина! Чтоб я тебя больше никогда не видел!

Эмоции взяли верх.

Карина, допив чай и, проводив взглядом бывших родственников, поднялась на ноги, колени тряслись от страха. А что, если бы Виктор поднял скандал? Ей самой пришлось бы ой, как несладко. Она недавно стала молодой женой красивого мужчины, который был учёным. Он бы не потерпел такой постыдной ситуации и тут же бы выгнал жену, которая оказалась не вдовой, а женщиной с непонятным социальным статусом.

— Мой муж ещё не пришёл? — девушка распахнула ворота и зашла в дом.

— Нет, госпожа, но слугу прислал. Просит ему отправить двадцать медяков, дело у него срочное.

— Опять деньги, зачем? Он же на днях получил жалование. Я даже не успела его в руках подержать.

— Не могу знать, госпожа, — прошептала девушка.

Карина молча прошла в спальню, где стоял её небольшой, но крепкий сундук. Открыла его, достала кожаный кошель. Монеты звякнули тускло, нерадостно. Она отсчитала двадцать, задержав взгляд на заметно похудевшем мешочке.

После свадьбы они с мужем уговорили его родителей отпустить их жить в новый, недавно купленный дом. Старшиесогласились, видя, какая добрая и заботливая, а также богатая у них невестка. Тем более что в доме ещё оставались два сына.

Отдав деньги служанке, она подошла к окну, выходившему на улицу. Взяла со стола миску с жареными семечками, но не стала их есть. Просто сидела, глядя на пыльную, безлюдную в послеобеденный зной улицу, и ждала. Ждала мужа. Эта жизнь — в своём доме, с титулом замужней дамы, с прислугой — ей нравилась. Она была именно такой, о какой Карина всегда мечтала. Если бы не эта всё разрастающаяся тревога: молодой супруг задерживался всё чаще, а просьбы о деньгах звучали всё наглее. Но она справится. Она всегда справлялась. Ценой любви, ценной семьи, ценой чужой жизни… но справлялась. И сейчас не сдастся.

Прошло лето, и все самые смелые прогнозы Марины сбылись. В городе, на оживлённой улочке, теперь красовалась скромная, но уютная лавочка с вывеской «Сладкие грёзы». Идея была Марины, воплощение — общее. Они втроём — она, Егор и окрепший, поверивший в себя Виктор — вложили в неё душу. В витрине за чистым стеклом лежали румяные грибочки, золотистые орешки и невиданные прежде корзиночки с ягодным желе. На двери висело объявление, написанное красивым, женским почерком Марины: «Изготавливаем торты и пирожные к праздникам. Доставка в город и окрестные деревни».