Книга Жена для виконта-отступника, страница 76 – Елена Филимонова

Дама тем временем продолжала улыбаться. Было видно, что ситуация ее забавляет.

— Так и думала, что вы меня не вспомните, — сказала она. — И я бы тоже не вспомнила, если бы Ричард не сказал мне вашу девичью фамилию.

Меня уже просто распирало от любопытства. Кто она? Молодая женщина, некогда мне знакомая, и, судя по всему, не последняя личность среди сторонников прежней веры. Однако, сколько бы ни вглядывалась я в ее лицо, не находила в нем даже смутно знакомых черт.

— Ваша покойная матушка была придворной дамой моей матери. — Дала она подсказку. — Как и ваша тетушка в свое время.

Я замерла с кубком в руке. Мерно потрескивали догорающие поленья, бил по стеклам дождь, а в голове у меня словно пороховая бочка взорвалась. Догадка была столь безумной и, кажется, столь маловероятной, что я не решалась произнести ее в слух.

— То есть, выходит, что вы…

— Все верно, — дама покровительственно улыбнулась. — Принцесса Инилея.

Принцесса Инилея. Что я знала о ней? Не больше того, о чем шептались, а иной раз и говорили в открытую при дворе. Опальная принцесса, отродье «ведьмы Агнессы», а с недавних пор еще и мятежница. И хотя ее причастность к недавнему заговору с целью свержения королевы не была доказана, Инилею на несколько месяцев заточили в темнице. Зачинщиков мятежа, включая предводителя, друга Инилеи, подвергли нечеловеческим пыткам, но никто из них так и не назвал имя принцессы.

При дворе ходили шепотки, что это вызвало лютую ярость супруга королевы, которому не терпелось увидеть Инилею на эшафоте, но прямых улик для этого так и не нашлось.

Многие до сих пор сомневались в том, а был ли заговор как таковой, или же некто очень хотел рассорить сестер.

В итоге суд все же признал ее виновной, но Тайный Совет опасался, что казнь вызовет новый бунт, и опальную принцессу отправили в ссылку, но о месте ее заточения было известно лишь очень узкому кругу людей. Это то, о чем знала я, знали все.

Сказать по правде, до недавнего времени я не задумывалась о личности этой женщины, мне с головой хватало и собственных проблем. Я знала, что имелись те, кто втайне восхищался ей, лелея надежду, что придет день, и она взойдет на трон, потеснив алчную до власти и крови сестру.

И уж, конечно, я не могла предположить, что Ричард лично знаком с Инилеей. Более того — один из верных ее союзников. Это открытие рухнуло на голову со всей тяжестью, оглушило и выбило из колеи. Теперь выходило, что мы не просто водим дружбу с еретиками — хотя уже за одно это нас можно было отправить на костер — но состоим в отношениях с главным врагом королевы. И вот тогда мне стало по-настоящему страшно.

Про Инилею говорили разное. Одни считали ее мятежницей, незаконнорожденной и не имеющей прав на престол; другие, напротив, видели в ней спасение, лелея надежду, что придет день, когда младшая дочь короля взойдет на трон и поведет страну в светлое будущее. Инилею любили ненавидели.

Сама я не придерживалась какой-либо точки зрения, и уж точно не разделяла повстанческих настроений. Революции, как показывает история, редко приводят к хорошему, к тому же я ничего не знала об Инилее. Однако, теперь, когда судьба свела нас лично, мое мнение об этой женщине было двояким.

Я не увидела в нейненависти по отношению к Беренгарии — Инилея говорила о ней с уважением, но явно была обижена. Оно и понятно. Родная сестра обвинила ее в государственной измене и отправила на другой конец страны, не дав шанса объясниться.