Книга Жена для виконта-отступника, страница 63 – Елена Филимонова

Отчасти причиной тому стали рассказы отца, которыми он щедро потчевал меня в детстве: по долгу королевской службы отец в свое время изъездил почти всю страну с севера на юг и успел побывать даже за границей.

Я слушала его с упоением, но вместе с тем понимала, что самой мне вряд ли представится шанс увидеть мир. Уже тогда Эбигейл, напрямую советовала мне выбросить из головы «романтическую чушь» и сосредоточиться на том, чего общество ждет от добропорядочной леди.

До свадьбы с Ричардом я ни разу не покидала Аран, что и неудивительно. Большинство женщин, независимо от высоты положения, всю жизнь проводят на одном месте — так устроен мир, и этим миром правят мужчины. Они пересекают океаны и открывают новые континенты, возводят города и управляют ими, в то время как удел женщины — быть тенью, или в лучшем случае дополнением своего мужа.

Конечно, я слышала рассказы о женщинах, которые осмелились бросить вызов сильному полу, но все они либо плохо заканчивали, либо выставлялись в крайне негативном свете. А чаще и то, и другое.

«Всяк сверчок знай свой шесток» часто говорила мне Эбигейл, имея в виду, что главное украшение женщины — смирение и покорность.

Однако, с Ричардом этого не требовалось. Ему интересовало мое мнение, он прислушивался ко мне, но, разумеется, всегда оставлял за собой последнее слово. Что ж, я не собиралась перетаскивать на себя одеяло, к тому же Ричард был человеком дальновидным. Впрочем, как показали недавние события, и он временами, поддавался благородным, но опасным порывам.

На следующий день после того, как я обнаружила «логово» беглецов, он спросил меня, что я обо всем этом думаю.

— Даже если я скажу, тебе отправить их восвояси, ты же все равно этого не сделаешь, — пожала я плечами.

Я сидела на кровати в нашей спальне, а он стоял у окна, вглядываясь в мутную пелену за стеклом. Руки его были крепко сложены на груди, плечи напряжены. Дажене видя лица, я знала, каким было его выражение: брови сведены, черные глаза угрюмо смотрят вдаль.

— Если сочтешь нужным, я отошлю их, — он развернулся ко мне.

Так и есть: серьезный, задумчивый, напряженный. В тот миг я неожиданно поймала себя на том, что привязалась к нему сильнее, чем думала. В нем не было и грамма столичного лоска, обхождения, да и манеры, чего греха таить, оставляли желать лучшего, но он был настоящим. Искренним. Не идеальным, порой невероятно раздражающим своим упрямством, но он видел во мне нечто большее, чем дополнение к дому и титулу. Видел во мне человека.

— Не будем мы никого никуда отсылать, — я подошла к нему и положила руки на плечи, с наслаждением чувствуя, как расслабляются под пальцами напряженные мышцы. Ричард прикрыл глаза. — Они здесь, под нашей защитой, и кем мы будем, если прогоним их? — продолжила я. — Но впредь, Ричард, советуйся со мной, прежде, чем сделать нечто подобное. В конце концов, я имею право знать все, что происходит под крышей этого дома.

Он открыл глаза и неуклюже притянул меня к себе.

— И ты будешь знать все, Лиз, — его пальцы запутались в моих волосах. — Даю слово.

Уткнувшись носом ему в ключицу, я улыбнулась. Будешь знать все. Ключевое слово здесь «будешь». О, да, я не сомневалась, что у него еще оставались от меня секреты, но всему свое время. По крайней мере, я была уверена в том, что могу не опасаться предательства с его стороны, как знала и то, что сама никогда не предам его.