Книга Жена для виконта-отступника, страница 4 – Елена Филимонова

Оставаться при дворе, на глазах у фанатичной королевы и её советников, было равносильно самоубийству. Да и двор нынче стал не то, что прежде. Балы и рыцарские турниры почти не устраивались, роскошь и блеск сменились жёстким аскетизмом, Аран застыл в тревожном напряжении. Казна пуста, в стране разруха и вот-вот вспыхнет восстание, на площадях полыхают костры, а на улицах, в тавернах и постоялых дворах не прекращаются столкновения.

В таких обстоятельствах лучше держаться подальше от двора, и, как бы ни относилась я к тёте Эбигейл, она была права, когда убедила нас покинуть королевский дворец.

…Я лежала с открытыми глазами, разглядывая балдахиннад кроватью, но сон не шел. Молли не была моей близкой подругой, но она понимала меня и всегда относилась с добротой. Бедные Хелиот и его мать — плевать, на запрет Эбигейл, завтра же нанесу им визит. И всё-таки она явно что-то недоговаривала. И я догадывалась, что именно.

В очередной раз перевернулась на бок и закрыла глаза. Нужно попытаться уснуть, иначе голова разорвётся от мыслей. Утренние новости вкупе с нахлынувшими воспоминаниями, сводили с ума. Я привыкла быть сильной и просчитывать всё на два хода вперёд, прежде, чем сделать шаг, но сейчас хотелось запереться в спальне, свернуться калачиком и снова стать маленькой девочкой. Чтобы папа был жив, целовал перед сном и дарил деревянные игрушки.

В какой-то момент усталость взяла своё, и я забылась глубоким сном, а когда открыла глаза, за окнами уже сгущались сумерки — стало быть, проспала весь день. Рядом с кроватью, на тумбочке, тускло коптила масляная лампа, оставленная служанкой, а в кресле лежало её рукоделие. Голова гудела, мышцы затекли, и вместо привычной бодрости, которую должен приносить сон, я чувствовала лишь ещё большую усталость.

— Леди Элизабет, — дверь открылась, и в комнату зашла Брайди с подносом, — проснулись, наконец. Вот, — она поставила поднос на тумбочку, — Боб приготовил ягнёнка в меду и тушёную репу. Пальчики оближешь!

Я никогда не страдала отсутствием аппетита, но сейчас одно лишь упоминание еды вызвало тошноту. Брайди смотрела на меня с осуждением, качала головой и почти подсовывала под нос тарелку.

— Надо есть, леди Элизабет, — строго сказала она. — Голодом себя заморить хотите? И так прозрачная, как русалка, того и гляди ветром унесёт.

Понимая, что она не успокоится, пока я не съем хотя бы половину того, что лежит на подносе, взяла тарелку и прибор. Наш повар Боб настоящий кудесник — одна из тётушкиных подруг даже пыталась переманить его себе, после чего Эбигейл, больше не звала её к нам в дом, но в тот день я была физически не в силах оценить плоды его стараний. Послушно забрасывала в рот куски, жевала, но не чувствовала вкуса.

— Мужчинам нравится, когда у женщины хороший аппетит, — философски заметила Брайди. — На севере говорят, что если жена хорошо ест, значит, родит сильного и крепкого наследника.

— Но мы-то на севере, к счастью, — сказала я.

Брайди опустила глаза, и спешно попыталась увести разговор в другое русло повседневной болтовней, чем и выдала себя с потрохами.

— Брайди, — строго сказала я, откладывая тарелку, — а ну-ка, посмотри мне в глаза.

Девушка виновато подняла голову.

— С чегоэто ты заговорила про север?

Я точно помнила, как несколько дней назад Эбигейл тоже болтала что-то о далеком северном графстве, будто бы невзначай, но тогда пропустила это мимо ушей. Смутная догадка ещё не успела обрести форму, когда в спальню зашла тётушка. Брайди было достаточно одного её короткого взгляда, чтобы всё понять и выйти из комнаты, оставив нас наедине.