Книга Демон в подарок, страница 53 – Евгения Оул

И в тот миг, когда их сердца бились в одном ритме, в груди Зефироса вспыхнула сила. Не заклинание — нечто большее. Магия самой связи, древней и первозданной, ожила между ними. Она отозвалась в каждой клетке, в каждом вдохе, и Софи почувствовала её так же отчётливо, как чувствовала его дыхание у своего лица.

Это было не похоже ни на одно заклинание, ни на боевой ритуал. Это было огнём, что сжигал, но не причинял боли. Светом, который разгонял тени прошлого. Их души соприкоснулись, и от этого прикосновения в её голове раздался тихий звон, как от удара в чистый хрусталь.

Она знала: это и есть то, о чём писали в древних книгах, то, во что многие не верили. Истинные.

Не тело, не случайность — душа, которая нашла свою пару.

Зефирос дрожал, целуя её снова и снова, будто пил жизнь с её губ. Он шептал слова на родном языке демонов — низкие, раскатистые, полные той дикости, которую невозможно было перевести. Но Софи не нужно было понимать смысл — она чувствовала, что каждое слово значит «моё», «любимая», «единственная».

И когда он, наконец, оторвался на миг, прижимая её лоб к своему, его голос прозвучал срывающимся хрипом:

— Ты моя. Душой, телом, магией. Навсегда.

И в тот миг мир вздохнул вместе с ними. Воздух вокруг задрожал, стены отразили их жар, словно резонанс двух камертонов. Её магия и его сила сплелись в единый поток, и это не было похоже нарабскую связь или проклятие. Это было торжеством свободы — их свободной воли быть друг с другом.

Она рассмеялась сквозь слёзы, потому что в груди рвалось нечто огромное, необъятное, сладкое. Она впервые за всё время ощутила себя целой. Завершённой. И знала — теперь никакая сила в мире не сможет их разделить.

Зефирос поймал её смех губами, превратил его в поцелуй, и этот поцелуй стал печатью. Их клятвой. Их истиной.

И мир принял её. Их.

В это же время по всему особняку пронёсся гул с вибрацией — всплеск силы, такой яркий, что стены задрожали. Где-то в глубине послышался звон, как будто треснул кристалл и стало зарождаться нечто новое, тайное и прекрасное.

Его родные, что сидели в это время в зале и трапезничали, разом замерли и — глаза рубиновым пламенем вспыхнули в унисон. Они чувствовали, что произошло.

— Так и должно быть, — глухо сказал старший брат, сдерживая дрожь в голосе. — Они закрепили свою связь.

— Лапуля сделала свой выбор, — добавила сестра, на губах которой мелькнула гордая улыбка. Она уже накупила кучу нарядов, которые собиралась подарить милой Софи.

Женщина постарше опустила дрожащие ресницы, чтобы скрыть наворачивающиеся на глаза слёзы. Не только её сын, которого она могла лишь чувствовать издалека, вернулся — это было величайшей радостью, но ещё и нашёл свою истинную, хотя это было редкостью, но потому и считалось величайшим даром.

А старейшина семьи, чей взгляд обычно приковывал к полу, тепло произнёс, расслабленно откинувшись на спинку стула:

— Пусть же теперь весь мир знает, что истинная демона — не игрушка, не слабость, а сила, — этой фразы стукнуло по камням дома — и казалось, сам их древнейший дом согласился с ними.

И в тот миг в воздухе будто закрепилось обещание: никто и никогда не посмеет отнять её у него.

Я проснулась не от криков, не от боли, не от огня.

А от запаха.

Такого родного и обволакивающего, что захотелось мурлыкать. Сладкая выпечка, лёгкая ваниль, обжигающе-сладкий привкус, который был только у одного демона на свете. Моего.