Книга Я вернулась, чтобы сжечь его дом, страница 9 – Наталья Бутырская

3 Бай-Бай — дословно Белая-Белая, можно перевести как Беляночка.

4 Линьцзин — столица нефритового зверя, или Цилиня.

5 Мовэй — с кит. чернильная верность.

6 Весенний дом — так называют бордели.

7 Ми-Ми, 蜜蜜 (Mì mì) — «медовая» или «медочек». Омофон, 秘密 (mìmì) — «тайна».

Что-то снова упало на пол и жалобно звякнуло. Я зажала уши и простонала:

— Лили, что на этот раз?

— Заколка с орхидеями, юная госпожа. Я положу ее в шкафчик.

Со страхом я мысленно перебирала вещи в комнате, пытаясь угадать, что упадет в следующий раз. Зеркало служанки спрятали, вынесли вазы и горшки с цветами, сложили и убрали ширму, хоть и с опозданием: тонкая бумага, расписанная журавлями и бамбуковыми стеблями, уже разорвана в клочья. Юбка-цзюнь безнадежно испорчена — ее нежная ткань покрылась зацепками и мелкими дырочками, как и накидка на плечи. О том, что случилось с занавесями возле кровати, мне и вовсе не хотелось вспоминать.

Тишина! Я приподняла одеяло, выглянула и увидела прямо перед собой крошечный черный носик.

— Ми-Ми! — выдохнула я.

Зверек испуганно подпрыгнул и вмиг повис на картине. Прыжок — и вот он уже на другой картине, затем на третьей, а потом взмыл на резную панель под потолком.

— Ми-Ми…

Медовую ласку нам передали в клетке и посоветовали не выпускать до приезда домой. Теперь я понимала почему. Стоило только открыть дверцу, как ласка вылетела оттуда со скоростью стрелы, прыгнула мне на юбку, раздирая ее маленькими коготочками, оттолкнулась и помчалась по стенам и шкафчикам, снося всё на своем пути. Она обежала комнату несколько раз, прежде чем служанки опомнились и бросились спасать оставшиеся вещи. Зверек не понимал разницы между человеком и, к примеру, ширмой, потому прыгал по головам служанок, превращая аккуратные прически в аистиные гнезда, пробегал по рукам, оставляя тонкие набухающие царапины, пробовал на зуб украшения, потому я спряталась под одеялом. Когда-нибудь же ласка утомится?

В прошлом я читала лишь о достоинствах, которыми медовая ласка наделяет своего хозяина, но ничего не знала о нраве самого зверя. Такое неподобающее поведение застало меня врасплох. И Бай-Бай, и Сяо Цай, и тем более строгий Мовей всегда вели себя спокойно, даже степенно, в соответствии со статусом хозяев. Малышка Цай, помнится, сразу улеглась ко мне на колени, аккуратно принюхалась и положила кончик хвоста на мое плечо.

Нет! Так нельзя. Нельзя больше вспоминать о Сяо Цай и сравнивать ее с Ми-Ми! Радужная лиса осталась в прошлой жизни, теперь она чужой душевный зверь, а мне нужно подружиться с бешеной… нет,с юркой и игривой медовой лаской.

Прежде чем мы пройдем ритуал, Ми-Ми должна немного привыкнуть ко мне. Нельзя привязывать ее силой или принуждением. В старых книгах описаны подобные случаи, и все они закончились плохо как для хозяина, так и для самого зверя. Наиболее известна и поучительна история о Ду Чжуне, единственном сыне генерала Ду Гуна.

«Давным-давно жил-был генерал Ду Гун, прозванный Железной Скалой. Двадцать лет он стоял на границе, и свирепость его была такова, что кочевники сложили о нём пословицу: 'Лучше встретить стаю голодных волков, чем тень Ду Гуна на закате». У сурового воина был сын Ду Чжун, оставленный в столице на попечение матери и слуг. Пока отец поливал границы кровью врагов, мальчик рос среди свитков с поэзией и учился выводить иероглифы тонкой кистью.