Книга Я вернулась, чтобы сжечь его дом, страница 3 – Наталья Бутырская

Поначалу я тоже хотела заполучить в душевные звери снежную лису. Женщины, связанные с ними, отличались необыкновенной элегантностью и изяществом. В тринадцать-четырнадцать лет я завидовала маме, повторяла за ней грациозные жесты и копировала благородную осанку, брала ее заколки, чтобы подружки оценили мой утонченный вкус. Я тогда не понимала, что ткани и украшения замужней женщины не подходят девочке, только вступающей в пору взросления, и что мамино обаяние во многом появилось из-за Бай-Бай.

А потом узнала о существовании радужных лис.

Бай-Бай повела белым изящным ушком и мягко потерлась головой о мою щеку. Она всегда чувствовала мое настроение.

— Ну же, Бай-Бай, — рассмеялась мама. — Лань-Лань нужно переодеться и уложить волосы перед аукционом. Не потакай ее капризам! Совсем скоро она заполучит душевного зверя и забудет про тебя.

— Нет, никогда! — воскликнула я и сама удивилась своему порыву.

Десять лет супружества разучили меня поддаваться эмоциям. Каждая улыбка, каждая слезинка — самые малейшие проявления чувств выдавали мои слабости. И муж мастерски их использовал в своих играх.

Наверное, это всё мое тело! Оно еще не привыкло сдерживать себя в железных тисках безразличия. Но если я на самом деле вернулась в свои шестнадцать лет, лучше бы мне поскорее выучитьсяэтому заново.

Я осторожно отодвинула хвост Бай-Бай, встала, подошла к столику, на котором лежало тяжелое зеркало размером с блюдо, взяла его и подняла. Там отобразилось лицо совсем юной девушки, чуть припухшее от слез. Ни одной морщинки, ни заломов между бровями, ни изможденной бледности, ни сухих вечно поджатых губ. Свежесть, невинность и легкомыслие! Только глаза чересчур настороженные для такого возраста. Да, глаза выдавали истинный возраст души.

Зеркало с легким звоном легло обратно на столик, а я повернулась к маме и сказала:

— Не нужно идти на аукцион. Я больше не хочу радужную лису.

Улыбка пропала с маминого лица, и она встревоженно переспросила:

— Почему не хочешь? Ты же столько лет о ней мечтала! Когда я услышала, что на аукционе «Сияние нефритовых душ» впервые за столько лет появится радужная лиса, подумала, что сами Небеса благоволят моей Лань-Лань! Отец продал часть магазинов и поместий, чтобы собрать серебро на ее покупку, — мамин голос похолодел. — Ялань, нельзя из-за мимолетного каприза рушить многолетние планы! Даже самый страшный кошмар — это всего лишь сон. Нельзя, чтобы сны влияли на твою жизнь!

Снежная лиса придвинулась к маме и коснулась кончиком хвоста ее руки. Так она намекала, что стоит успокоиться и отдышаться.

В прошлом легкого холодка в мамином голосе мне хватало, чтобы одуматься и перестать упрямиться. Я была самым младшим ребенком, пятой дочерью, меня баловали все в нашем поместье, даже старшие братья и сестры обожали меня и привозили дорогие подарки со всех уголков света. Я выросла в любви и ласке, потому малейшее недовольство со стороны родителей я воспринимала, как тягчайшее наказание, и сразу старалась исправиться. Ради маминой улыбки. Ради лучиков возле папиных глаз.

Но сейчас слишком многое зависело от моего решения. Я вытерплю что угодно от родителей, лишь бы не повторилась трагедия моей прошлой жизни. Пусть на меня разозлится отец, пусть отстранится мать, пусть лучше меня запрут в сарае или побьют палками. Лучше боль от руки любимого человека, чем ласка от ненавистного!