Книга И оживут слова, страница 73 – Наталья Способина

– Рука как?

В самом деле, не могла же я надеяться, что Добронега об этом не узнает. Наверняка повязку накладывала именно она. Да и отвар в меня вливала тоже. Ведь корабль Радимира вернулся не сразу.

– Что с рукой? – тут же раздался вопрос Радима.

– Ничего, – я попыталась улыбнуться. – Просто поранилась.

– Когда? – прищурился Радим.

– Немножко стрелой… у ворот… – пробормотала я, стараясь так же, как Радим, дернуть плечом: мол, пустяки все это, не стоит разговоров.

Сзади послышался стук – резец Альгидраса упал на пол. Все присутствующие обернулись в его сторону. Альгидрас осторожно поднялся, держась за стену, и, шагнув ко мне, схватил за руку. Его рука оказалась еще горячей Радимовой.

– Что? – в голосе Радима отчетливо слышалась паника. – Олег? Что?

– Какая? – требовательно спросил Альгидрас, для убедительности встряхнув мою руку. Больную, между прочим.

– Левая, –растерянно ответила я и почему-то не смогла отвести взгляда от серых глаз, смотревших напряженно.

Я еще не успела договорить, как Альгидрас дернул вверх рукав платья и начал торопливо развязывать повязку, кажется, не очень заботясь о том, что мне больно.

– Олег? Что такое? – прошептала Злата.

Он не ответил, продолжая разматывать ткань, и на тех местах, где его пальцы касались моей кожи, казалось, вот-вот останутся ожоги. У него жар от ранения? Или руки всегда такие? Добронега молча подошла ближе и стала пристально наблюдать за действиями Альгидраса. Она ничего не спрашивала, словно и так все поняла.

Альгидрас резко сдернул присохшую повязку – и я вздрогнула от обжигающей боли. Рана выглядела пугающе. Глубоко вздохнув, я отвела взгляд, чтобы не повторить свой давешний подвиг с обмороком. Моему взору тут же предстала тугая повязка на шее Альгидраса. И тут случилось странное. Альгидрас, до этого просто рассматривавший мою рану, вдруг резко склонился. Мне в голову пришла нелепая мысль, что он сейчас поцелует мне руку. Это показалось таким бредом, что я нервно усмехнулась. Моего веселья никто не разделил, а руки тут же коснулось теплое дыхание. И я вдруг поняла, что Альгидрас… нюхает порез.

– Ты думаешь, тоже? Но времени-то прошло, – послышался нервный голос Радима.

Несколько бесконечных секунд стояла тишина.

– Чисто, – наконец произнес Альгидрас, обжигая дыханием мою кожу. – А время порой неважно, – пробормотал он, отступая на шаг.

Я смотрела на него и пыталась осмыслить облегчение, прорвавшееся в коротком слове «чисто». Он все еще сжимал мою руку, и я поймала себя на мысли, что мне хочется прикоснуться к его лбу, чтобы проверить, действительно ли у него жар. Мгновение прошло. Альгидрас выпустил мою ладонь и попытался наложить повязку заново. Действовал он неловко. Гораздо неуверенней, чем когда развязывал. Когда из-под его рукава показался край еще одной повязки, мое сердце екнуло. Подумала, что у него новая рана, но быстро вспомнила, что это после Серого.

– Дай я, – отстранила его Добронега и ловко перевязала мою руку.

Альгидрас отступил в сторону, опираясь ладонью о стол. Радим не сводил с него напряженного взгляда. Злата тоже. Я же просто ничего не понимала.

– Думал, яд? – словно между делом спросила Добронега.

Альгидрас кивнул.

– На стреле? – уточнила я.

Ответногокивка не удостоилась. Видимо, не заслужила. Но обидеться я не успела – очередная мысль вытеснила из головы все глупости: