Книга Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон!, страница 156 – Оксана Чекменёва

К нему, так к нему. Несмотря на то, что я взбодрилась так, что спать уже не хотелось, нагулявшиеся ноги всё равно гудели и мечтали пристроить моё тело хоть куда-нибудь, чтобы отдохнуть. Надеюсь, какой-нибудь стул у него для меня найдётся.

Нашлось даже кресло, большое и уютное. А так же еще одно кресло и диван. А вот кровати в комнате не было, только две двери в обе стороны.

Каэтано зажёг магический светильник, стоявший на низеньком столике,вокруг которого и стояли эти кресла и диван, и уселся напротив меня. Я сняла с плеча ремешок сумки, оттянувшей плечо, пристроила под боком, с облегчением стряхнула новые сапожки, зарыла пальцы ног в пушистый мех ковра и приготовилась внимать дракону.

Но вместо рассказа услышала вопрос:

— Объясни, пожалуйста, почему ты уверена, что отцов у вас, двенадцати, двое?

— Потому что княжич, когда нас отправлял сюда, прощения попросил и доченьками назвал. Если бы мы все от князя были — назвал бы сёстрами.

— А от княжича все они тоже быть не могут, — подхватила Фантя. — Добронрава слишком взрослая, чтобы его дочерью быть, а Люба… Его тогда год в нашем княжестве не было, не мог он Любу сделать.

— Да и именно князь велел Любу к нам, избранным, добавить, когда двенадцатую нужного возраcта не нашли, — вспомнила я. Потом повернулась к Фанте. — Ты этого не помнишь, но когда нас привели показать князю и княжичу, княжич очень удивился, увидев Любу. Значит, не знал о ней. А князь точно знал, что она — его байстрючка.

— Яснo, — кивнул Каэтано. — Обычно всё же именно князь сам делал для нас… избранных.

И тон, и поджатые губы герцога показывали, как он относится к тому, как именно выполнялся приказ драконов. И хотя мне тоже было неприятно от всего этого — а какой у наших князей был выбор? Им вторые сыновья так пригрозили, что до сих пор верят и приказ выполняют.

— Или княжич, если князь уже cтарый в то время был, — подхватила я его мысль. — А вот у нас оба были… в силе мужской.

— Разделили работу, — хмыкнула Фантя. — И всё равно не справились, пришлось ребёнка отдавать.

— Может, в этот раз слишком много мальчиков родилось, парней-то никто на избранную кровь не проверял, — пожала я плечами. — Вот девушек и не хватило. А для Любы даже и хорошо, что её отдали. Плохо ей дома было, — пояснила я герцогу. — Не любили её, обижали. Знаете, как её настоящее имя? Нелюба. Это ей уже Добронрава имя переделала. Тут ей точно лучше.

— С этим я согласен, — кивнул Каэтано. — Но скажи, Дана, у княжича этого другие дети есть? Законные?

— Εсть, конечно, — кивнула, не раздумывая. — Правда, про всех не знаю, это нужно Дарину спрашивать, или Любу — её семья при княжьем дворе жила и работала, тоже знать должна. Но мне точно известно про сына семнадцати лет и двух дочерей— одна Любина ровесница, княжна Светолика, другой восемнадцать, имени не знаю. И она у князя первенец, Дарина говорила. И уж точно она пo возрасту как раз в избранные подходила, но отдали Любу. Хотя… пожалуй, знаю, Любавой её зовут! Когда княжич возмущался, что ребёнка, то есть, Любу отдают, князь ему сказал: «Или эта, или Любава. Меняем?» Видимо, про его старшую дочь говорил.

— А княжич что? Хотя, о чём я? У нас же Люба.

— Ага. Он «нет» сказал. Законную-то дочь жалко, а сестру-байстрючку нет.

— Думаю, первенцем князя была всё же не эта княжна Любава, а ты, Дана, — серьёзно глядя на меня, сказал Каэтано. — Именно этим можно объяснить всё — и слова гадалки, и то, что магия у тебя не просто проснулась, а такая сильная, какой не было ни у первой, ни у второй партии избранных — а ведь они все её имели, и все до одной обратились в драконов. Не говоря уже о третьей и четвёртой партии — там магия если у когo и была, то совсем слабенькой, и это никого не удивило. А вот ты, Дана, из седьмой партии — и безмерно удивляешь на каждом шагу.