Онлайн книга «Весна незнаемая»
|
От ее слов, от их неровного, рваного и притом удивительно взвешенного лада бросало то в жар, то в холод; озноб волнами катался по всему телу, спине было то горячо до пота, то зябко до дрожи; кожу кололи сотни мелких ледяных игл, и казалось, все самые страшные недуги толпой ходят вокруг, протягивают когти, царапают, цепляют, грозят захватить, погубить… Зову я тебя, Мать Всего Сущего! Избави ты нас, род человечий, От беды лютой, от болезни злой! Голос Загоши окреп и возвысился, в нем появилась новая сила, и призыв его полетел куда-то вверх, широкий, как ветер, и в душе Веселины вспыхнула радость избавления. Теперь она была не одна, и род человечий был не один: Великая Мать протянула руки ему на помощь. Макоши именем зову я вас, Берегини-сестрицы, красные девицы! – крикнула ведунья и стала выкликать, с каждым новым именем ударяя жезлом по срубу колодца, отчего хлопья инея разлетались белой пылью внутрь сруба и наружу: Дубравица, Березница, Ольховница! Житница,Овсянница, Пшеничница! Мятница, Волошница, Травница! Назвав девять имен, Загоша передала свой жезл одной из женщин, а сама взяла горшок за край и наклонила его над срубом. Молоко широкой белой струей полилось вниз, и тут же в потоке, что бежал через снега к реке, мелькнули белые пряди. Вода приняла жертву, подхватила и понесла дальше, в дар земле и реке. Бейте вы ее, Моровую Девку, Прутьями железными, Прутьями серебряными, Прутьями золотыми! И гоните вы ее, Моровую Девку, В леса пустые, Во мхи сухие, В болота глухие, В горы крутые! И там место ей не на день, Не на год, не на век, А пока свет белый стоит! Окончив заговор, Загоша осталась возле колодца, с напряженным вниманием глядя вниз. И какая-то сила мягко толкнула Веселину к колодцу; мерещилось, оттуда зовет тихий, чуть внятный голос, зовет именно ее, потому что другие не услышат его, не поймут… Она подошла, положила руки в рукавицах на заиндевевший край сруба и заглянула внутрь. Колодец был неглубок: совсем близко колебалась поверхность воды. Дна в темноте нельзя было разглядеть, Веселина видела светлый круг неба – то ли вверху, то ли внизу – и свою темную голову с некрасиво наклоненным лицом. Голова у нее слегка кружилась, какое-то пугливое чувство тянуло немедленно выпрямиться и понять, где верх, а где низ; но тихий голос шептал: смотри! Веселина смотрела в круг неверного света вод, и ей мерещились золотистые отблески. Дух захватило: такой же свет блеснул перед ее глазами, когда поворачивалась мертвая избушка на пеньках, чтобы пропустить ее к Мудраве… Да, в этом ключе тоже живет свет небесного огня, тот самый, что уже однажды осветил ей путь! Там, в глубине, что-то шевелилось… колебалось… дышало… Таинственная сила вечных животворящих стихий пряталась на дне колодца, как цветок среди снежного безмолвия зимы. Что-то твердое прикоснулось к ее руке; Веселина безотчетно взяла это и сообразила, что держит в руке деревянный жезл с рогатой коровьей головой. – Смотри! – шепнул ей голос, и она увидела рядом со своим отражением голову Загоши. – Что видишь? – Вижу… – прошептала Веселина, еще не зная, как назвать свои видения и желая лишь подтвердить, что она и правда что-то видит. – Смотри! – повелительно повторила женщина, и теперь голос шел не сбоку, а снизу, из колодца. Там, где должно было быть отражение Загоши, на Веселину смотрелосуровое лицо богини Мудравы. |