Книга Тайны камня и воды, страница 84 – Яна Тарьянова

Отец кивнул и погрозил пальцем Граду. Тот надулся, словно его безосновательно обвинили в каком-то непотребном деянии.

— Я записала, — призналась Райна. — Записала все, что с нами случилось. Камень будет хранить конверт, пока я жива. Захочет отдать следующему главе клана после моей смерти — отдаст. Нет — похоронит в толще базальта.

— Разумно. От первого до последнего слова. Я рад, что ты можешь видеться с Даллаком. Возможность жить, не прогибаясь под чьи-то прихоти —бесценна.

— Дед умер. Тебе никто не мешает вернуться домой и уходить, когда захочется, — осторожно, словно ступая на тонкий лед, проговорила Райна. — Я не собираюсь объявлять тебя сумасшедшим или удерживать.

— Я знаю. Но не хочу. Незачем. Ты справляешься. Мне хватает базальта Пустоши. У нас есть необследованные пещеры Песчаного Лабиринта. И два сундука неразгаданных артефактов у Коробейника.

— Ты счастлив?

— Да. Я сделал правильный выбор.

Медведи оживились и заиграли походный марш.

— Между прочим, Эльвиг предлагал Даллаку сбросить четверть цены дома, если он отдаст твой браслет. Что было! — отец развеселился. — Обида! Оскорбление! Единственная ценность-драгоценность, подарок на наречение Града. Да как он посмел!..

Слова согрели душу. Райна отдала Даллаку браслет с янтарной руной, когда Ултан, трое идущих-по-следу и трое скальников конвоировали их в Предел. Отдала без надежды на встречи в будущем. С упованием, что оставит о себе добрую память. Что пустынный янтарь подарит Даллаку везение. Помогал ли подарок, Пустошь ли Даллака баловала — не угадаешь. Но удача его не оставляла, выкуп и залог за вольный выход каждый год платил, не охая, дракона пока брал гильдейского, со временем собирался купить своего.

«Теперь, наверное, отодвинется мечта. Зато домовладелец».

Скрипнула, приоткрылась дверь. Изнывающий от любопытства Закат просочился в гостиную, подкрался к медведям. Те обрадовались, позволили потрогать себя носом. Оказалось, что певец знает похабные частушки — это было открытием и для Райна, и для отца.

— Пойду. Уверен, что сейчас Даллак явится. Не захочет в таверне сидеть, когда ты здесь. Обустраивайтесь. Дом отличный.

— Еще увидимся?

Райна тоже поднялась на ноги. Медведи, пихая друг друга, полезли в шкатулку.

— Конечно. Предел тесен. Столкнемся.

— Людвара уже выкинули, — сообщил Даллак, открывший дверь ногой — руки были заняты нагруженным подносом. — А к вашему голему два мраморных лезут. Белый и черный. Чуть дракону на хвост не наступили.

— Разомнусь, — обрадовался отец и ушел, прихватив шкатулку.

Райна поддержала поднос, сняла чуть не упавшую на пол тарелку с жареными куриными крыльями, поставила на стол.

— Жаль, что ты не посмотрел на медведей.

— Краем глаза посмотрел. И чуть-чуть послушал. Интересные увас там в подземельях развлечения.

— Как будто ты о таком никогда не знал!

— Акон миловал! А если и знал, то забыл. После удара по голове. Напомнишь?

Они перешучивались, перебрасывались фразами — намеки были понятны только им и веселили Града. Закатанные рукава рубашки позволяли видеть, что браслет с руной из пустынного янтаря занимает свое законное место — окольцовывает запястье Даллака. Полированную гладь портила некрасивая царапина. Райна так и не смогла вызнать, что тогда случилось. И гадала, в тот раз Даллак израсходовал зелье полного исцеления или тонкий шрам, тянувшийся от соска к лопатке, был получен в каком-то другом бою.