Книга Тайны камня и воды, страница 34 – Яна Тарьянова

Удивление полыхнуло как майский костер, когда Хатол пошел их провожать. А потом… Эти двое попросту бросили Даллака посреди дороги, быстро сбегали домой, взяли отцовскую куртку и пояс из старого снаряжения, а когда он поймал их на улице, то удостоился только скупого распоряжения: «Ложись, меня не жди».

Даллак чуть локти себе не сгрыз. Решил, что отец ввязался в какую-то авантюру. Согласился кого-то попугать за пару кристаллов, влез в дрязги — между Хатолом и следопытами, или между Хатолом и другими скальниками. Белый лис чувствовал его беспокойство, лез на руки, поскуливал, утыкаясь черным носом в лицо. Шерсть под ладонью успокаивала, и Даллак задремал с лисом в обнимку — как когда-то засыпал маленьким, прижимаясь к Закату.

Отец явился на рассвете. Долго гремел калиткой, отпирая и задраивая хитрый засов, вошел в дом, швырнул рабочую куртку и пояс на сундук, потянулся и громко зевнул. Даллак принюхался и обмер. От отца — от куртки — пахло Пустошью. Знакомый запах изумрудной осоки и мокрой лисьей шерсти перебросил мостик в детство. Вспомнились рассказы о храбром зайце, которого отец постоянно встречал на Пустоши — то в лесу, то в поле. И подарки от зайца. Чаще всего это были розовые жемчужины, почти драгоценности, очень быстро тускнеющие и рассыпающиесяв пыль. Ими выкладывали руны в дни зимнего и летнего солнцеворота — приклеивали рыбьим клейстером на калитки, моля Лль-Ильма об удаче и сохранении дома от бед.

— Где ты был? — поднявшись на локте, спросил Даллак.

Белый лис встопорщил шерсть на загривке — почуял Пустошь и другого лиса.

— Не твое дело.

— Ты предупреждал меня, чтобы я был осторожным! А сам?

— Не твое дело, — повторил отец и достал из ящика чернильницу, перо и бумагу.

Три записки были вручены мальчишкам, отиравшимся возле пекарни, вместе с мелкими монетами. Содержимое записок и адресаты остались для Даллака тайной и это ужасно обижало. Завтракал он в одиночестве, под храп из дальней комнаты. Ел и ломал голову — как можно незаметно выйти на Пустошь мимо стражников? Ладно, допустим, выйти как-то можно. Напоить весь караул, осыпать золотом, чтобы не смотрели на гильдейский медальон — вернее, его отсутствие. Но как вернуться мимо сборщиков дани? Тех не напоишь, не подкупишь и глаза волшбой не запорошишь.

Загадку Даллак разгадывал пару часов, так ни до чего и не додумался, а потом подскочил, услышав стук в калитку. Вместо ожидаемого караула гильдейских стражников за забором обнаружился один из старых знакомцев отца. После тихого разговора в дальней комнате произошел обмен — отец расстался с частью монет из кошеля, а взамен получил небольшой полотняный мешочек. Следующим в калитку постучал мальчишка с запиской. От Хатола. С приглашением на обед. Даллак отнес записку отцу — тот стук услышал, но к воротам выйти поленился.

— Отлично. Прямо сейчас и пойдем, чего время зря терять.

Отца как подменили — вскочил, словно гильдейский приказ об общем сборе услышал. Пояс подхватил, куртку, невесомый мешочек не забыл. Поддал пинка белому лису, когда тот на пороге замешкался, принюхиваясь к поясу. К дому скальников шли быстро, нигде не задерживаясь. Даллак помалкивал, решив, что тайны или раскроются, или не раскроются. Сколько можно голову утруждать? Уже трещать начала с непривычки.