Онлайн книга «Девочка⁰»
|
Дальше показали интервью нашей директрисы – сухая и прямая как спичка, она стояла с черным платком на голове и с немигающим взглядом сообщала, что Гордей был очень хорошим мальчиком, может быть, иногда непослушным, но в общем-то никто и подумать не мог, что он на такое способен. Затем репортаж продолжился: – О подростке известно немного: учился в православной гимназии на четверки и пятерки, особых проблем с ним не было, с одноклассниками был в хороших отношениях, рос в семье священника. Остается неясным, почему благополучный подросток решил уйти из жизни. Как итог: храм Архангела Михаила должен быть закрыт, пока не будет проведен обряд переосвящения. На экране возникло лицо настоятеля храма – полного пожилого мужчины с реденькой бородой. Трубным голосом он говорил: – После совершенного в храме самоубиения храм считается оскверненным. По правилам, он должен быть закрыт. Сейчас там проводится доследственная проверка, а потом будет проведен обряд переосвящения. Далее вновь последовал голос за кадром: – Таким образом, на данный момент в Миротворске остается всего два действующих храма: на территории православной гимназии и на Александровском кладбище. Прихожане жалуются, что обе церкви не так удобны для регулярного посещения. Дальше давали интервью какие-то бабушки, которые рассказывали, почему им неудобно добираться до других церквей, и я выключил телевизор. Натянув одежду Гордея, я вытащил его велик с балкона; голос отца в моей голове назидательно ворчал, что пользоваться вещами умерших – плохая примета. Я игнорировал этот странный сплав христианско-языческих бредней и уже катилна велике к храму Архангела Михаила. Он был не просто закрыт, а огорожен красно-желтой лентой – за этой лентой крутились двое полицейских и несколько репортеров. Опасаясь, что журналисты могут снова со мной заговорить, я не стал задерживаться и поехал дальше. В тот момент поступок Гордея открылся мне под другим углом: репутация отца как священника теперь испорчена. Возьмут ли его служить в другое место после того, что случилось? Теперь горожане будут ходить мимо и знать: храм закрыт, потому что в нем повесился сын священника. Гордей превратится в городскую легенду, в байку, которую будут рассказывать случайным приезжим. Наверное, эта история начнет обрастать выдуманными деталями, но ее основа останется неизменной. Даже когда не будет в живых ни родителей, ни меня, ни других свидетелей этих событий, уже совсем другие люди, люди двадцать второго века, будут ходить в этот храм и рассказывать легенду о Гордее. Жуткая догадка обожгла меня: может быть, он того и добивался? Что, если это был не суицид? То есть нет, и не убийство, конечно, какое пытаются разглядеть любители запутанных детективных историй, но, может, в основе его самоубийства было не желание умереть, а… перформанс? Я опять закрутил педалями – в этот раз по направлению к кладбищу. Новая волна злости бушевала во мне: превращение своей смерти в шоу – как гадко по отношению к нам. Я уже не знал, чего хотел больше: думать, что он просто бунтовал против участи священника, или разглядеть в его поступке огромную насмешку над всеми нами. Подъехав к кладбищу, я бросил велосипед у ворот и побежал в самый конец, к забору. Именно здесь было решено похоронить брата, на максимальном удалении от храма. Говорят, где-то там же, на окраине, был похоронен местный насильник. |