Книга Почти 15 лет, страница 252 – Микита Франко

Слава спросил:

— Обнять тебя?

Он закивал:

— Да. Да, пожалуйста.

Теплые руки окутали его объятиями, и в тех местах, где их тела соприкоснулись, Лев ощутил себя. В остальном он был будто бы бестелесен, но там, где его касался Слава,бурлила и наполнялась кровью жизнь. Он вжался в него, желая ощутить больше настоящего.

Мягкие губы коснулись уха.

— Можно тебя поцеловать?

Снова кивки:

— Да! Да… — и он первым прижался к его губам своими.

Он почувствовал, как Славино дыхание, едва коснувшись языка, нёба, горла, скользнуло в него, расправляя легкие, и распахнул глаза. Его губы, руки, тело — всё ускользнуло, исчезло, оставив Льва одного в черноте пространства. Он дернулся в попытке сесть, но тело не поддалось ему, ответив режущей болью в груди. Он упал на подушки, жадно глотая воздух, и, как в лихорадке, зашептал: — Слава, Слава, Слава…

А потом пришла медсестра, и Лев понял, что чернота, в которой он очутился — всего лишь больничная палата. За окнами стояла глубокая ночь.

— Как вы себя чувствуете? — она поставила стакан воды на тумбочку.

— Нормально, — выдохнул Лев. — А где…

Он не знал, как спросить. Моя семья? Мой муж и мои дети? Они приходили? В голове рой вопросов.

— Они завтра придут, — она ответила сразу на все.

«Завтра», — повторил Лев, пытаясь вникнуть в значение этого слова. Разум не подчинялся ему, сознание то и дело ускользало в неясный туман. Так вот что переживают люди, когда он отправляет их в это странное царство наркоза? Нестерпимая жажда, тупая боль и пляшущие мозги. Он приподнялся — девушка, чьё лицо он не узнавал, придержала его, как старика, — и вцепился в стакан, жадно высушивая. Снова упал на подушки, проваливаясь в сон, который не принёс ни чувств, ни образов.

Утром он чувствовал себя даже лучше, чем обычно, мозг заработал на пределе и тревожно напоминал ему, что в часы посещений придёт Слава. Лев поймал своё отражение в черном экране разрядившегося телефона, ужаснулся собственному лицу, откинул одеяло и подтянул тело на руках: нужно срочно в душ. С груди посыпались какие-то провода, Лев схватил их разом пятерней и оттянул в сторону, срывая — датчики на мониторах запищали. Не обращая никакого внимания — как будто так и надо, — он уже вставал на ноги, придерживаясь за койку.

Прибежавшая медсестра — теперь он её узнавал, это была Лиза из хирургии, — схватила его за плечи и принялась усаживать обратно.

— Лев Маркович, вы куда собрались?!

— Мне нужно в душ, — прямо сказал он ей.

— В душ?! Вам пока нельзя!

— Кто сказал?

— У васкорсет на ребрах и вообще… Вам вставать нельзя!

Лев, как будто не замечая давящих на плечи ладоней, опустил растерянный взгляд на девушку. Заметил:

— Но я уже встал.

— Так лягте обратно!

Он не лёг, но сел. Понимая, что не в том положении, чтобы командовать, он с надеждой спросил:

— Можно хотя бы зубы почистить?

Она выдохнула:

— Да зачем вам?!. Вы только в себя пришли.

— Во рту как будто кто-то насрал.

— Это после анестезии.

— Анестезиолог насрал?

Она фыркнула от смеха, но Лев смотрел на неё серьёзно. Ему вообще казалось, что это очень серьезный разговор.

Лиза сдалась:

— Хорошо, но я помогу дойти до ванной.

Она перехватила его руку и завела за голову, он встал, опираясь на хрупкое плечо, которое, казалось, не в силах его выдержать. Поймав нужно положение тела, позволяющее ему шагать без боли, Лев пошевелил пальцами на Лизином плече и спросил: — Как тебе мой маникюр?