Книга Почти 15 лет, страница 132 – Микита Франко

— Ты считаешь меня ветренным?

— Что? — удивился Слава.

— Считаешь, я легко влюбляюсь то в одну, то в другую, и у меня всё несерьёзно?

Слава правда ничего такого не подумал, поэтому сказал:

— Нет, конечно нет. Я верю, что серьёзно.

— С Ниной очень серьёзно.

— Я верю.

— Серьёзней, чем с другими. Потому что она хотя бы настоящая. И не замужем.

— Да, понимаю.

Они замолчали. Ваня опустил глаза и начал ковырять царапину на коленке. Слава подобрался к самой сложности части разговора, интересовавшей его больше всего.

— Вы как-то… попрощались? Перед нашим отъездом.

Ваня кивнул.

Рассказал, что как в последний день в России прибежал к её дому, сломал подъездный домофон, потому что никто не хотел открывать, взметнулся вверх по лестнице и заколошматил в её дверь. Открыла Нина, и Ваня со слезами начал просить её выйти с ним на улицу. Она удивилась: «Что за срочность?»,но Ваня умолял, и девушка согласилась.

— Я сказал ей, что вы увозите меня насильно, а она посмеялась и ответила, что я драматизирую. Мне стало обидно, что она смеется и не понимает меня, и я заревел прямо при ней. Она начала обнимать меня, успокаивать и называть зайкой, и…

Он замолчал, всхлипнув. Слава заметил, как Ванины глаза стали влажными, и ощутил такой же порыв, как у Нины: обнять сына, утешить и назвать зайкой. Он даже подался вперед, чтобы это сделать, но Ваня отсел от него и сказал сердито:

— Так ведут себя с малышами. Она вела себя со мной как с малышом, а я не хотел быть для неё малышом, но был, и поэтому плакал ещё сильнее.

Слава физически ощутил эту болезненную пропасть, которая мучила Ваню: пропасть между его детством и её юностью, кажущуюся такой огромной, что её тяжело выносить. У него потяжелело на сердце. Он думал, как много встреч происходит не в то время и не в том месте.

— Потом я вернулся домой в слезах и Лев сказал мне фигню, — закончил Ваня свой рассказ.

— Какую фигню?

— Обычную. В его стиле.

Слава мысленно прикинул, что это могла быть за фигня, но быстро сдался:

— У него большой репертуар. Можешь повторить?

— Он посмотрел, как я плачу из-за неё, и спросил: «Мучаешься?», я сказал: «Да», а он сказал: «Это хорошо. Мука — высокое чувство, почти как любовь, не каждому дано».

Последнюю фразу Ваня произнес, сделав чопорно-низкий голос, и получилось так похоже, что Слава сначала посмеялся. Но, обдумав эти слова получше, разозлился на Льва: «Теперь и тебе дано».

Наблюдая, как мальчик размазывает слёзы по щекам, Слава робко предложил:

— Если ты не против побыть для меня малышом, могу обнять и пожалеть.

В последнее время Славе было страшно попасться в ловушку Ваниного взросления и услышать в ответ на свои нежности: «Нет!», как это начал делать Мики в таком же возрасте. Но Ваня, секунду другую поразмыслив над его предложением, охотно кивнул.

— Только зайкой не называй, — предупредил он и, подвинувшись на диване, прильнул к Славе.

Мики, незаметно вернувшийся из школы, бесшумно ступил на порог гостиной и громко фыркнул:

— Фу, что тут у вас за нежности!

Больше в шутку, чем всерьёз. Уловив веселые интонации в голосе сына, Слава рискнул предложить:

— Можешь присоединиться.

— Меня тоже пожалеешь?

— Если хочешь.

— А зайкой назовешь? — Мики иронично сощурился.

— А надо?

— Конечно.

Слава улыбнулся ему:

— Ну, тогда иди к нам, зайка?