Книга Окна во двор, страница 119 – Микита Франко

– Кошмар, как в реальной тюрьме…

– Он переживает.

– Значит, у тебя с собой ничего нет? – спросил я так, просто, как будто в шутку.

Секунда, когда я ждал ответа на свой вопрос, сделала меня прежним. Я ощутил волнение, предвкушение, желание. И кажется, даже надежду. Но она быстро погасла.

– Конечно нет, – ответилМайло.

Я отложил книгу, устало потер переносицу. Я понимал, что мой вопрос прозвучит ужасно, но теперь, видя настоящего Майло, видя в нем единственную возможность получить желаемое, я не мог не спросить:

– А ты можешь в следующий раз принести?

– Нет! – В его тоне послышалось возмущение. – Я же говорю: я выворачивал карманы.

– Слушай, ну это же не взрывчатку проносить, – несколько раздраженно заметил я. – Можно что-то придумать.

Майло сел возле меня на кровать, тяжко вздохнул.

– Я не могу, Мики. Твой папа сказал, что все очень плохо.

– Мой папа не понимает, о чем говорит, – ответил я. – Но ты же понимаешь. Ты же понимаешь, что это не наркотики?

– Понимаю, – нехотя согласился Майло.

– Тогда просто принеси мне их. – Поймав себя на том, что начинаю заговариваться, я поправился: – В смысле, не их, а траву.

Майло оглядел себя, будто прикидывая, где можно спрятать косяк, и я ожидал, что сейчас он согласится. Но, неуверенно закусив нижнюю губу, он жалобно свел брови и сказал:

– Нет.

От досады я хлопнул ладонями по своей постели. Стараясь не показывать явного раздражения, спросил:

– Ну почему нет?

– Твой папа пустил меня, потому что поверил. Я не хочу ему врать.

Это звучало так нелепо, что я невольно рассмеялся.

– Почему ты тогда траву выращиваешь, раз такой правильный?

– Траву выращивать не запрещено.

– Да? А продавать? – уточнил я.

Майло, замявшись, сказал:

– Одно дело – обманывать государство, а другое – твоего папу.

– Короче, твой ответ – нет? – окончательно уточнил я.

Он кивнул.

– Ясно. Я думал, ты мой друг.

– Я твой друг, – согласился Майло. – Именно поэтому мой ответ – нет.

Я снова взял книгу, сделав вид, что собираюсь вернуться к увлеченному чтению. На деле перед глазами расплывались буквы и строчки съезжали друг на друга. Это от злости – я не мог сосредоточиться.

Майло, внимательно посмотрев на меня, сказал:

– По-моему, у тебя правда зависимость…

– Нет никакой зависимости, – раздраженно ответил я. – Не бывает от нее зависимости.

Он кивнул на книгу – она мелко дрожала в моих руках. Кисти тряслись.

Отбросив книгу на постель, я сжал кулаки, чтобы унять тремор, но это не помогло.

– Как ты спишь? Ешь? – заботливо спросил Майло.

– Никак, – буркнул я, не сводя взгляда с трясущихся рук.

– У тебя ломка.

– Нет никакой ломки! – почти закричал я.

– И ты раздраженный, – сневозмутимым спокойствием добавил Майло.

Это спокойствие взбесило меня еще больше.

– Конечно раздраженный! Меня заперли в четырех стенах, отобрали телефон, а через три недели отправят в Россию, где меня убьет отец! Каким мне еще быть?

– Хотели бы убить – убили бы здесь, – заметил Майло. – Или в России срок за убийство не дают?

– Ты не так далек от истины.

Майло с придыханием произнес: Russian mafia. Прозвучало почти восторженно.

– Давай поделаем что-нибудь, что не запрещено делать, – предложил он. – Раз уж я пришел. Не хочу, чтобы ты умер от скуки.

Мы сыграли в «Монополию» (два раза подряд), и это был не лучший способ не умереть от скуки. Тогда я включил Sims 4, показал ему гей-семью, которую создал, и сжег ее еще раз. Майло с сомнением покосился на меня, и, когда я сообщил, что сделал это уже два раза подряд, растерянности в его взгляде стало больше.