Книга Дни нашей жизни, страница 56 – Микита Франко

Антон после этого собрался и ушел. Сказал, что ему нужно к какому-то репетитору. Соврал, наверное.

Я до конца праздника не вставал со своего места за столом. Несколько раз ко мне подходили Игорь и Кирилл.

– Успокойся, – убеждал меня Кирилл. – Мы ничего не сделали.

– Вот именно, мы ничего не сделали. – От желания заплакать у меня дрожал голос.

– А если бы сделали, то до конца школы уже нам бы ссали в чай в столовой, – хмыкнул Игорь.

Я не ответил.

– А я считаю, что Юра и Илья тоже ничего такого не сделали, – пожал плечами Кирилл.

– Смеешься? Они ему в коктейль… – Я даже не смог это произнести, горло перехватило.

– Да совсем немного, – оправдывал их Кирилл. – Что ему будет-то? В войну люди вообще свою мочу пили и песок ели, когда больше нечего было. И все нормально.

– Сейчас не война, – хрипло возразил я.

Или война?

Это было на весенних каникулах. Через неделю началась учеба, и Антон ходил в школу как обычно. Я до сих пор не знаю, имела ли для него та ситуация какие-то последствия.

Но постоянно, всю школьную жизнь я ловил его взгляды на себе, глаза в глаза, и чувствовал, будто он ждет моих действий. Будто весь Антон существует и позволяет над собой измываться, только чтобы я однажды проявил себя как настоящий человек – и заступился за него. А я все не мог и не мог.

Я и не особо-то думал о нем раньше. Он существовал для меня словно предмет мебели в классе – этакое дополнение к стулу и парте, а после того случая вдруг резко превратился в живого человека.

Мои десять лет не запомнились мне ничем выдающимся. Разве что я начал отвечать на выпады Ильи, но триумф этот был недолгим.

Мы тогда шли с Кириллом по этажу, а Илья был дежурным – тем, кто стоит и командует всеми остальными, чтобы они не бегали, ходили спокойно и кланялись ему в ноги. У дежурных, будто знаки на военной униформе, были нашивки на рукавах: «ШД» – типа «школьный дежурный».

В общем, этот школьный дежурный к нам и пристал. Сказал:

– Ходите помедленнее, идиоты.

После случая в кафе я почему-то стал бояться его немного меньше. Но противная дрожь при его приближении все равно оставалась. Я вяло огрызнулся:

– У тебя синдром вахтера.

Это была слишком сложная фраза для его понимания, но, чтобы не оставлять последнее слово за мной, он сказал про Кирилла:

– А что ты все время с ним ходишь? Это твой парень?

Я тоже не смог промолчать. Указал на нашивки:

– А как расшифровываются эти буквы? «Доставучий шакал»?

Тогда Илья толкнул меня к стене и скрутил мне руки – силы в нем было раза в два больше, чем во мне.

– Я и забыл, что ты папочкин боксер, – насмешливо произнес я. И добавил мстительно: – Илюша.

Он несильно стукнул меня об стену.

– Скажи: «Прости меня, Илья, ты самый лучший».

Долго пытать меня у него не получилось. Позади нас на полной скорости промчался первоклассник, а в Илье включилась функция «ШД» – он отпустил меня и с криком «Не бегать!» побежал за несчастным.

Я растирал запястья, чувствуя, сколько у меня внутри невыплеснутой злости. Мне казалось, у меня даже глаза от нее потемнели.

– Давай догоним и врежем, – предложил я Кириллу. – Нас двое, а он один.

– Сейчас один, а потом нам еще хуже будет, – беспомощно отозвался тот.

Этот ответ разозлил меня еще больше. Так всех нас в трусов превращает мысль…

Я вздохнул: