Книга Дни нашей жизни, страница 114 – Микита Франко

Время в театральном кружке проходило для меня в каком-то бессознательном состоянии. У меня все время бешено стучало сердце, и я даже думал: «Может ли человек умереть, если у него два часа подряд пульс под двести? Наверное, нет, я не слышал, чтобы от любви умирали». Ну вот… Я опять подумал: «От любви…»

– Мики, у тебя есть зарядка?

Это Глеб спросил. Но, когда он со мной говорил, я все слышал как оглушенный. А когда пытался посмотреть ему в лицо, чувствовал себя пьяным: очень тяжело было сфокусировать взгляд.

Он спросил, надо ответить. Но у меня скулы свело. Я не мог говорить.

Поэтому отрицательно покачал головой, хотя на самом деле надо было сказать: «Есть, но я уже отдал ее Маше, спроси, нужна ли она еще ей», но это слишкомдлинное и сложное предложение.

Поэтому чаще всего рядом с ним я молчал или отвечал односложно. Думаю, от этого я казался очень отрешенным и равнодушным, но внутри меня все кипело.

Татьяна Леонидовна сказала, что нужно за пару недель поставить небольшую сказку для начальной школы. И что участвовать должны все. Я представил себя в костюме зайчика или медвежонка и спросил:

– Могу я просто быть сценаристом?

– Отлично. – Татьяна Леонидовна хлопнула в ладоши. – Тогда с тебя сценарий сказки.

Я, конечно, три раза свою сказку переписывал, потому что все три версии не нравились руководительнице: слишком трагичные. В первой умерли все, во второй – главный герой, в третьей никто не умер, но всех настиг экзистенциальный кризис. Тогда я пошел по пути наименьшего сопротивления: взял чужую сказку и написал сценарий по ней. «Маленький принц» Экзюпери.

Конечно, делая такой выбор, я ориентировался на Глеба. Он со своими белокурыми локонами и ясными глазами больше всех подходил на главную роль, а я хотел для него главной роли – запоминающейся, мощной и… И почему-то все равно трагичной. Думаю, он хотел того же: ему нравилось быть в центре внимания и напускать на себя драматизма.

Он, конечно, будет актером – в этом я почти не сомневался. Яркие способности сочетались в Глебе с отличной внешностью и целеустремленностью (он говорил мне как-то: «После девятого поеду поступать в театральный: с первого раза редко проходят, поэтому не хочу терять время»). Своим присутствием на сцене он как-то сразу гасил, отодвигал в тень всех остальных ребят, обладавших весьма посредственными актерскими навыками. Особенно жалко было загубленную сцену с Принцем и Лисом. Когда говорил Глеб, слезы наворачивались от трогательности, когда говорил мальчик, игравший Лиса, – от разочарования.

В целом, конечно, постановка получилась нормальным школьным образцом бездарности. Это не плохо – в школе почти всегда все этим и заканчивается. Главное, что Глеб выглядел очень выгодно и получил тонну похвалы в свой адрес. Татьяна Леонидовна все равно всех назвала «талантливыми молодцами». Наврала, конечно, но такова ее работа.

Постановка наша закончилась в семь вечера. Пока горе-актеры переодевались за кулисами, я как единственный неопозорившийся убирал реквизит со сцены. Мне никто не помогал: одеваясь, ребята вежливо прощалисьсо мной и уходили. Потом и Татьяна Леонидовна собралась, оставив ключи.

– Сдай на вахту, когда будешь уходить.

Так я остался один. В общем-то, я не обиделся, потому что не люблю «работать в команде». Лучше сам все сделаю, а то еще будут мешаться под ногами.